- @^&:%*? - Примерно так я его понял. Так как зелёный коротышка явно ожидал ответа, я неуверенно проблеял:
- Куааааай?..
- КУАААААЙ! – заорали все остальные и подняли в воздух ложки и вилки. Я на всякий случай поступил так же. «Фффух, пронесло…», - с облегчением понял я.
Солдаты чайной гвардии потопали туда, откуда пришли, больше не обращая на меня никакого внимания и бормоча что-то неразборчивое. «Они что, приняли меня за… своего?» - удивлённо подумал я. Неужели они приняли меня за одного из них, а уже мёртвого карлика за чужака только потому, что на мне есть амуниция из чайного сервиза, а на нём нет? Разве возможно быть настолько… глупыми? И их не смущает, что я повыше буду, да и кожа вроде бы не зелёная… Хотя за цвет своего лица после увиденного я не ручаюсь, поскольку меня продолжало тошнить от одного взгляда на красный песок, поглотивший кровавые лужи. Но всё равно, странно это…
Плечо по-прежнему ныло, но боль отошла на второй план. И, чтобы не оставаться больше в этом страшном месте наедине с окровавленной посудой, я побрёл вслед за ними. Не понимая, собственно, куда и зачем, я просто шёл за зеленокожими коротышками, к которым присоединились и другие, также не высказавшие никакого удивления при виде меня. Цепочкой следуя друг за другом, карлики – а вместе с ними и я – проходили по кладбищу разбитой гигантской посуды, обходя горы белого в синий цветочек фарфора и приближаясь к другому краю оранжевого карьера. Здесь, в песчаной ступенчатой стене, была небольшая тёмная пещерка, ведущая в длинный тоннель. Для чайных солдат проход был в самый раз, а вот мне пришлось ползти на четвереньках, чтобы не удариться головой о песчаный потолок. Здесь было темно и прохладно, постепенно песок как-то незаметно перешёл в камень и передвигаться стало болезненнее. Из-за идущих впереди карликов я не видел, куда мы направляемся, и просто продолжал ползти, пока наконец не увидел выход.
Я вылез из тоннеля и размял уже затёкшие ноги, потёр разболевшиеся колени. Полной грудью вздохнул свежий воздух, который после отвратительного запаха карликов был спасением для моего обоняния. И посмотрел вокруг.
Передо мной расстилалось грозовое небо, затянутое тучами неестественного фиолетового цвета. Я стоял на краю этого песчаного острова, а слева в узорчатых скалах были выбиты ступени лестницы, ведущей на врезанную в камень круглую железную платформу, по форме напоминавшую огромную шестерёнку. На ней стояли какие-то фарфоровые графины с крышками, в отличие от посуды в карьере, целые и не такие большие. Карлики поднимались по каменным низким ступеням на шестерёнку, брали в руки графины с них самих ростом и несли их обратно в тоннель. Я не понимал, зачем они это делают, но лезть обратно на кладбище разбитой посуды и проверять я не собирался. Такие же гигантские шестерёнки парили в воздухе, вместе с не меньшими по размерам циферблатами часов и гайками. Небо, затянутое тучами, и сверху, и снизу было ярко-фиолетовым, то тут, то там вспыхивали синие и чёрные молнии.
А невдалеке, прямо в воздухе, висело целое здание, и стены его, зеркально отражавшие синие молнии, казались металлическими. Оно напоминало множество фабрик и заводов, связанных друг с другом гайками и механическими ключами, и многочисленные трубы исторгали серый дым и смог. От фабрик и заводов исходил грохочущий шум работающих машин и тиканье часов, висевших на многочисленных круглых башнях с конусными высокими крышами, и все часы показывали разное время, а на самой высокой из башен красовалась гигантская, порванная в некоторых местах чёрная шляпа-цилиндр. И под этим невообразимым сооружением с различной скоростью качались маятники разных размеров и форм, одни медленно, другие быстро рассекающие воздух и облака.
Вдруг со стороны шестерёнки, врезанной в гору, донёсся звук бьющегося фарфора и визгливые ругательства карликов. Я решил посмотреть, что там такое, и поднялся по каменной лестнице, ступени которой были настолько низкими и близко расположенными друг к другу, что мне было удобнее перешагивать разом через четыре, чем наступать на каждую. Я быстро преодолел путь до шестерёнки и среди белых графинов увидел двоих чайных солдат, которые склонились над кучкой битого фарфора, крича и ругаясь друг на друга. Прямо к моим ногам подкатилась на ребре крышечка от разбитого графина, покрутилась на одном месте и упала, с громким звоном ударившись о железо шестерёнки.