На всякий случай немного подождав и убедившись, что никакие части развалившейся вагонетки не собираются больше лететь в мою сторону, я вышел из своего убежища, впрочем, всё же из осторожности прикрывшись фарфоровым щитом. Груда железа так и осталась лежать у одной из четырёх высоких стен этой металлической квадратной комнаты, зеркально отбрасывающих блики рассеянного света на механизмы, которыми изобиловало это помещение. Всё здесь состояло из железа, меди и ещё каких-то металлов, названий которых я не знал, повсюду валялись гайки, болты и маленькие шестерёнки, и моя фарфоровая амуниция выглядела среди всего этого несколько нелепо. Но, по крайней мере, она была относительно чистой, чего нельзя было сказать о механизмах: все они были покрыты слоем ржавчины и пыли.
Сами устройства напоминали мне механизмы часов, которые я видел в лавке часовщика, и непрерывно тикали. Стрелки и маятник были только на одних часах, самых больших, и выглядели они небезопасно острыми. Я не стал их трогать и осмотрелся в поисках выхода. Я принялся пробираться между механизмами, большими и маленькими, тикающими с разной скоростью и различной громкостью. Тут я заметил валяющиеся на полу небольшие мячи из болтов и гаек - уже знакомые мне гнёзда железных насекомых, которые вместо яда используют электричество. Осторожно обходя их стороной и стараясь на всякий случай не задевать устройства, я добрался до противоположной стены. Здесь нашёлся выход: неровная узкая дыра со словно бы оплавленными краями, через которую я, не отличавшийся особой «мясистостью», без проблем пробрался.
Дыра вела в длинный коридор с низким потолком и узкими стенами, похоже, что медными. Я часто видел медные монеты, которыми пользовались покупатели на рынках, но никогда даже не держал их в руках. По крайней мере, на моей памяти. Здесь же, в этом прямом узком коридоре, меди было вдоволь: на стенах, полу, потолке.
- Интересно, сколько монет можно выплавить из этого коридора… - отрешённо пробормотал я, оглядываясь вокруг.
Откуда-то сверху падал рассеянный желтоватый свет, источника которого я не увидел, как ни всматривался, но он скорее даже не прогонял темноту, а увеличивал тени по углам. Слева и впереди на расстоянии вытянутой руки были медные стены, а справа коридор вёл куда-то вниз, и его противоположный конец терялся в темноте. Выбора (как обычно) не было, и я невесело потопал по медному полу дальше.
Мои шаги гулким эхом отражались от стен, и я искренне надеялся, что тут не водится никого вроде слизистых монстров, которые могли бы услышать меня. Я случайно задел низкий потолок вилкой, и она с неприятным, режущим слух скрежетом оставила на нём глубокие царапины. От этого звука у меня передёрнулось лицо и заскрипели зубы, и дальше я пошёл, держа вилку как можно ниже, чтобы не задеть потолок снова.
Свет постепенно становился всё тусклее, пока совсем не погас, оставив меня в кромешной темноте. Мне пришлось идти на ощупь, держась за холодную стену, хотя этого было и не нужно: коридор шёл строго прямо и никуда не сворачивал. Я не знал, когда найду выход.
Но выход возник сам по себе: просто внезапно вокруг стало так светло, что я зажмурился.
Когда глаза привыкли к свету, я обнаружил себя стоящим на половине железной шестерёнки (другая её половина терялась в стене), и она была куда большей, чем шестерёнка на песчаном острове; за моей спиной находится высокая медная арка, ведущая в коридор. Я не понимал, когда успел выйти из арки, но я вообще многое в этом мире не понимаю, так что не стоит заострять внимание на всяких мелочах. Я огляделся вокруг, и от увиденной картины у меня перехватило дыхание.
От этой, самой большой шестерёнки – а, точнее, её половинки - вёл довольно узкий мост из множества маленьких, прикреплённых друг к другу зубчиками, железных шестерёнок. Мост упирался в металлическую стену, в которой была похожая арка, только не медная, а, наверное, серебряная. Стены гудящих заводов и фабрик, ровным кругом окружающих мост, были сделаны из светлого металла; они уходили прямо вниз и обрывались среди фиолетового неба, озаряемого ярко-синими молниями, полного тёмных туч, которых разрезали на неровные куски многочисленные маятники.