Подёргав за ручку, я убедился, что дверь заперта. Пожав плечами, я продолжил свой поход, держась за стены и натыкаясь на закрытые двери всё чаще. По мере моего продвижения незаметно появлялся свет, с каждым моим шагом разгоравшийся всё ярче, так что вскоре я мог идти, не держась за стены, и различать в полумраке массивные тёмные двери, резко контрастировавшие со светлым серебром коридора. На всякий случай я проверил их, но все двери были заперты, а за окошками царила непроглядная темнота.
Наконец-то я увидел конец коридора. Он упирался в очередную дверь, которая выглядела намного внушительнее остальных: она была гораздо большей по размерам, на ней были многочисленные массивные замки и запоры, а из окошка лился слабый зеленоватый свет. Такую дверь точно не открыть и не взломать, столько крепких замков не получится сорвать даже ломом. Я тяжело вздохнул и прислонился было спиной к двери, но тут же, вскрикнув, отскочил в сторону. Дверь была обжигающе-горячей, и я был абсолютно уверен, что на моей спине уже вздуваются ожоги, но, потрогав, обнаружил лишь невредимую кожу. Да и боли не было… Странно. Я внимательно посмотрел на дверь.
И тут я увидел. Все замки и запоры были на самой двери, не касаясь серебряных стен и, на самом деле, вовсе не запирая её. Я осторожно дотронулся вилкой до ручки двери, захватив её между зубцами, и повернул. Послышался глухой щелчок и дверь со скрипом отъехала в сторону, открывая мне путь внутрь.
Это самое «внутрь» представляло собой комнату с низким потолком и свисающей с него на шнуре маленькой ярко-зелёной сферой, освещающей многочисленные столы, на которых стояли склянки и баночки, наполненные разноцветной жидкостью. На стене напротив двери висели часы с кукушкой, короткий маятник которых качался не вправо-влево, а вперёд-назад. Повсюду на полу валялись обломки каких-то механизмов, а в тёмном углу комнаты я заметил странные силуэты, словно прикованные к стене. Я подошёл ближе, чтобы разглядеть получше, но тут же пожалел об этом.
К стене были привязаны останки бывшего когда-то серым зайца с меня ростом. Заяц был в клетчатой рубашке, заляпанной пятнами крови, скорее всего, принадлежавшей ему. Ног у него не было, как и половины уха и одной руки, а роль этих частей тела играли жуткие металлические механизмы, неизвестно как приделанные к телу животного и неприятно позвякивающие из-за прилетевшего из коридора сквозняка. На другой стене висело другое животное, в два раза меньше первого, – кем оно было до преображения в механизмы я так и не смог понять. На голове несчастного была милая соломенная шляпка.
Внезапно заяц с жутким скрежетом повернул голову в мою сторону и посмотрел на меня пустыми, ничего не выражающими глазами. Я громко вскрикнул от ужаса и подскочил, едва не задев головой потолок. Другое животное также очнулось и вместе с зайцем наблюдало за тем, как я мечусь по комнате в попытках спрятаться от их пустого взгляда, прикрываясь фарфоровым щитом. А затем оно пискнуло.
Это был такой жалкий, пронизанный болью и отчаянием писк, что я остановился. Зачем я убегаю от них, прикованных к стене, подверженных какой-то кошмарной процедуре превращения в механизмы, беспомощных и беззащитных?.. Им нужна помощь, а я лишь трусливо прячусь в надежде, что меня не заметят. И тогда мне стало стыдно.
- Кто вы? – выдавил я, выбираясь из своего укрытия и подходя ближе, стараясь не дрожать от холода. Ну, и от страха, разумеется.
- Э...э… - начал было заяц неприятно скрежещущим голосом и закашлялся. Через некоторое время он продолжил, немного визгливым, но более похожим на человеческий (насколько может быть похожим на человеческий голос зайца):
- Эксп... эксперимент. Мы – продукт эксперимента…
- Какого эксперимента? – тихо спросил я. – Кому нужно было делать с вами… такое?
- Это чёртов Шляпник! – заверещал другой "продукт эксперимента". – Мы были его подопытными! Он хотел сделать совершенный механизм… Ха! Ненавижу его, ненавижу!!!
- Успокойся, Соня… - устало сказал заяц, и Соня (а это животное, как я уже догадался, было соней) замолчала.
- Да, Шляпник… Он любит механизмы, всегда любил. А ещё чай… О да, чай! Как часто мы устраивали чаепитие, все эти фарфоровые чашки и чайнички… Но потом он сошёл с ума… Шляпник разбил весь фарфор и отправился на свои фабрики. «Я должен создать совершенный механизм!» - говорил он…
Заяй ненадолго замолчал, чтобы перевести дыхание. Говорил он медленно, с трудом. Через минуту он продолжил:
- Мы пошли за ним, чтобы вернуть нашего друга, но Шляпника уже не было. Это было страшное чудовище, у которого от своего тела осталась только голова, а всё остальное было превращено в механизмы из настоящего золота… И он решил «помочь» нам, сделать нас такими же… И вот теперь я и Соня здесь. И мы хотим найти это чудовище… и отомстить. За себя, за чаепития, за фарфор, который забрали эти мелкие прислужники-чайнутые… - на этих словах я пристыженно спрятал вилку и щит за спину. – За… За птичек… Заяц всхлипнул и зарыдал.
- Ну же, Заяц… - успокаивающе проговорила Соня и в ответ на мой растерянный взгляд пояснила. – У Мартовского Зайца была замечательная птичья ферма. А этот Шляпник отобрал всех его птиц, повыдёргивал перья, ставил над ними какие-то опыты… Почти все они погибли при попытках создания совершенного механизма!!! Это ужасно, и он сам ужасен! Он предал чаепитие! А такое не прощают! Я убью его собственными лапами, ненавижу этого гада…
Я подождал, пока Соня немного успокоится и перестанет яростно верещать проклятия на голову Шляпника и замолчит. Да и Заяц перестал плакать по птичкам.
- Так, значит, тебя зовут Соня, а тебя – Мартовский Заяц, да? – припомнил я. Они в ответ кивнули. Не слишком оригинальные имена, честно говоря. – А я Сэм. Чем я могу помочь вам?
- Там, на двери, - проговорил Заяц, - ты ведь видел замки? Так вот, нужно повернуть самый маленький из них по часовой стрелке, а самый большой – против. Освободи нас!
Я кивнул и подошёл к двери. Так, теперь надо вспомнить, по часовой стрелке – это куда?.. Я порылся в глубинах своей памяти, но в конце концов просто посмотрел на часы с кукушкой и повернул маленький замок вправо. Со стороны угла, в котором были прикованы бедняги, послышался грохот и сдавленные проклятия, видимо, в мой адрес.
- Извините! – крикнул я и повернул этот же замок влево. Ничего не произошло, так что я нашёл самый большой из замков и с трудом повернул его вправо. Замок был очень тяжёлым, и я справился с этой сложной задачей только с третьего раза.
Послышался звон, как если бы разбилась тарелка, а затем звук, который издают два тела с железными ногами, упавшие на пол. Я вернулся в комнату и увидел уже поднявшихся освобождённых.
- Кхм. Спасибо, - поблагодарили они меня. Правда, звучало это несколько укоряюще, и я даже знал почему, глядя на ссадины и ушибы на телах Сони и Зайца: там, в углу, под потолком висело ведро с камнями, теперь пустое.
- Послушайте… Объясните мне, пожалуйста, что происходит вокруг? Что творится со Страной Чудес? – спросил я.
- Во всём виноват Шляпник! – взвизгнула Соня, воинственно воздев в воздух… хвост. Выглядело это не слишком внушительно, но, по крайней мере, передавало настрой Сони. – Да ещё этот Адский Поезд… Да, это Шляпник создал железную дорогу для Адского Поезда, он привёз кошмары в Страну Чудес! Надо уничтожить Шляпника!!!
- Адский Поезд? Что это? – осторожно поинтересовался я.
- Я уверен, что это Шляпник его сконструировал! – заявил Заяц. – Нужно спасти Страну Чудес! Мы с Соней сами создадим идеальный механизм, чтобы уничтожить Поезд!
Я так и не получил ответа на свой вопрос и понял, что с этими двумя разговаривать о Стране Чудес невозможно, поскольку все их мысли заняты Шляпником и местью.
- Вперёд! – неожиданно крикнул Заяц, схватив мою руку нормальной лапой, а механическую подав Соне, и понёсся к стене с часами.
- Эй, мы же убьёмся об стену! Что ты делаешь? – с нарастающей внутри паникой и ужасом закричал я, но Заяц, не слушая, продолжал бежать. Его мягкая лапа железной хваткой сжимала мою ладонь, так что вырваться или хотя бы затормозить я не смог.
Когда мы были у самой стены, от страха я зажмурился и услышал, как кукушка вылезла из своего домика, отсчитывая «ку-ку». Тогда Заяц подпрыгнул.
И в следующий момент нас затянуло… в часы.