Тридцать градусов ниже нуля — необычайно холодно даже для севера Новой Англии, так что мне было интересно выяснить, как долго я смогу выдержать такой контакт с природой; ответ — 39 секунд. И я не имею в виду, что через 39 секунд мне разонравилась идея или пришла мысль: «Боже мой, да тут довольно холодно, думаю, надо зайти в дом». Я хочу сказать, что через 39 секунд замерз до такой степени, что сбил бы с ног родную маму, только бы оказаться в доме первым.
Нью-Гэмпшир известен своими суровыми зимами, но на самом деле есть куча мест, где дела обстоят еще хуже. Самая низкая температура была зарегистрирована здесь в 1925 году: —43° по Цельсию, но двадцать других штатов — почти половина страны — имеют свои низкотемпературные рекорды. Самая низкая температура в США была зафиксирована в Проспект-Крик, штат Аляска, в 1971 году и равнялась —62° по Цельсию.
Конечно, почти в любом месте может случиться резкое похолодание. Настоящий показатель зимы — ее продолжительность. В городе Интернешнл-Фоллз, штат Миннесота, зимы настолько длинные и суровые, что среднегодовая температура равна всего 2,5° по Цельсию, безусловно, нежарко. Недалеко располагается город под названием (честное слово) Фригид, где, как я подозреваю, ситуация еще хуже, однако они не сообщают об этом, чтобы не расстраиваться.
Но звание самого безотрадного населенного пункта должен, несомненно, получить Лэнгдон, штат Северная Дакота, где зимой 1935/36 года было отмечено 176 дней подряд с температурой ниже нуля, включая 67 дней подряд, когда она падала ниже —18° по Цельсию (то есть до отметки пронзительного колотуна), по крайней мере, в какое-то время суток, и 41 день подряд, когда температура не поднималась выше —18°.
Чтобы объяснить нагляднее, 176 дней — отрезок времени между февралем и августом. Лично мне было бы сложно провести 176 дней подряд в Северной Дакоте при любой погоде, но, думаю, это к делу не относится.
В любом случае, у меня есть все, что я в состоянии пережить, прямо здесь, в Нью-Гэмпшире. Я дрожал долгими суровыми зимами в Новой Англии, но, к моему удивлению, это даже доставляло мне наслаждение. Отчасти потому, что здешние зимы — потрясающие. На самом деле есть что-то бодрящее в резком холоде и прозрачном воздухе. И зимы здесь необыкновенно красивы. Каждая крыша и почтовый ящик покрываются на несколько месяцев изящной шапкой снега. Почти каждый день светит яркое солнце, так что нет никакой тяжести серого мрака, характерной для зимы во многих других районах. А когда снег начинает темнеть и таять, обычно начинается новый сильный снегопад, который опять покрывает все пушистым покрывалом.
Местные жители радуются зиме. Они катаются на лыжах, коньках и санках по полю для гольфа. Один из наших соседей заливает свой садик на заднем дворе и превращает его в каток для детей, живущих на нашей улице. В местном колледже проводят зимний карнавал с фигурами изо льда на газоне. Все очень весело.
Но прекраснее всего осознание того, что зима — лишь один из периодов бесконечного круговорота непременно наступающих и ярких времен года. Когда вас начинает пронизывать холод, появляется уверенность в том, что жаркое лето уже не за горами. Помимо всего прочего, лето означает целый набор новых интересных событий, таких как солнечные ожоги, ядовитый плющ, инфекционные клещи, электрические садовые ножницы и — без сомнений — разжигательная жидкость для барбекю. Не могу дождаться.
Утонувшие в бумагах
Я даже не буду рассказывать о том, как утомительно пытаться зарегистрировать свою супругу или возлюбленную, родившуюся в другой стране, как законного жителя Соединенных Штатов, потому что мне не хватит на это бумаги, да и, в любом случае, слишком скучно. Вдобавок без слез я об этом говорить не могу. Кроме того, вы можете решить, что я выдумываю.
Уверен, вы усмехнетесь, если я расскажу, как один наш знакомый — известный ученый — сидел с открытым ртом, пока его дочери задавали вопросы вроде «Участвовали ли вы в какой-либо незаконной коммерческой деятельности, как то: азартные игры и прочее?» и «Были ли вы когда-нибудь членом или связаны каким-либо другим образом с коммунистической партией либо любой другой партией тоталитарного режима?», а также — мой любимый вопрос — «Планируете ли вы вступать в полигамные отношения на территории США?». Его дочери, следует заметить, было пять лет.
Видите, я уже почти рыдаю.
Определенно что-то не так в стране, где подобные вопросы задают всем без исключения, не просто потому, что они скучны и неуместны, и не потому что расспросы о политических пристрастиях ведутся под прикрытием американской конституции, а по той причине, что эти вопросы — ошеломляющая трата времени впустую. В конце концов, кто на вопрос о том, собирается ли он заниматься геноцидом, шпионажем, угоном самолетов, многоженством и любой другой деятельностью из экстремально длинного и удивительно параноидального списка нежелательных действий, ответит: «Конечно да! Скажите, это отразится на моих шансах получить регистрацию?»