Все это означает, что, по статистике, в Нью-Гэмпшире у меня гораздо больше шансов быть покалеченным потолком или трусами — если вспомнить два наиболее опасных для жизни примера, — чем погибнуть от руки преступника. По правде говоря, меня это нисколько не утешает.
Возьмите меня на стадион
Иногда спрашивают: «В чем разница между бейсболом и крикетом?»
Ответ прост. Обе игры требуют отличных навыков обращения с мячом и битой, разница только в том, что бейсбол — захватывающее зрелище, и когда вы едете домой после рабочего дня, то знаете, кто выиграл.
Конечно я шучу. Крикет — прекрасная игра, состоящая из восхитительного множества мгновений захватывающей борьбы. Если когда-нибудь доктор пропишет мне полный покой и запретит перевозбуждаться, я тут же стану фанатом крикета. Но в то же время, надеюсь, вы поймете меня, если я скажу, что мое сердце принадлежит бейсболу.
С ним я вырос, играл в него мальчишкой, что, естественно, жизненно важно, чтобы оценить значимость любого вида спорта. С этой мыслью как-то много лет назад, проживая в Англии, я отправился на футбольное поле с парой приятелей, чтобы погонять мяч.
Я смотрел футбол по телевизору и считал, что отлично знаю, что нужно делать, поэтому, когда один из моих друзей навесил мяч в моем направлении, я решил красивым ударом головой переправить его в ворота, как, я видел, делал Кевин Киган. Я думал, будет похоже на бросок пляжного надувного мячика: с негромким «чмок» мяч, лишь слегка коснувшись моей брови, по дуге вальяжно полетит в ворота. Оказалось, это похоже, скорее, на удар шаром для боулинга. Никогда раньше полученные ощущения не отличались от ожидаемых настолько сильно. Четыре часа я ходил на подкашивающихся ногах с большим красным пятном и словом «Митра», отпечатавшимся на лбу, и поклялся никогда больше не совершать ничего столь глупого и болезненного.
Я затронул эту тему потому, что как раз начинается бейсбольная Мировая серия, и мне хотелось, чтобы вы поняли, почему она так меня волнует. Возможно, следует пояснить, что Мировая серия — это ежегодное сражение между чемпионом Американской лиги и чемпионом Национальной лиги.
На самом деле все обстоит немного по-другому — систему изменили несколько лет назад. Проблема старых правил заключалась в том, что в соревнованиях участвовали только две команды. А ведь не нужно быть нейрохирургом, чтобы сообразить, что если вы каким-то образом умудритесь включить в чемпионат больше команд, они принесут куда больше денег.
Так что каждая лига ныне делится на три дивизиона из четырех или пяти команд каждый. Сейчас Мировая серия — уже не соревнование между двумя лучшими бейсбольными командами, по крайней мере не совсем. Это серия игр между победителями плей-офф, включая чемпионов западного, восточного и центрального дивизионов, плюс (что, думаю, особенно вдохновляет) пара команд — «лучшие из худших», которые вообще ничего не выиграли.
Все это довольно сложно, однако в общих чертах схема означает, что практически любая бейсбольная команда, кроме «Чикаго кабс», имеет шанс попасть в Мировую серию.
«Чикаго кабс» не попадут туда, потому что ни разу им не удавалось выиграть даже при поразительно удобной нынешней системе. Часто они почти попадали и не раз находились в настолько выгодной позиции, что невозможно было поверить, будто они не пройдут, но, как всегда, в итоге упрямо проигрывали. Что бы ни было — проигрыш в семнадцати играх подряд, пропуск легкого мяча между ног, комичное столкновение игроков в дальней части поля — будьте уверены, «щенки» не подведут.
Они занимаются этим безотказно и эффективно уже более полувека. Они не попадали в Мировую серию года с 1938-го, как кажется. У Муссолини было больше удачных сезонов, чем у этих ребят. Согревающий душу ежегодный провал «Чикаго кабс» — почти единственное в бейсболе, что не изменилось за всю мою жизнь, и я это очень ценю.
Не так просто быть бейсбольным фанатом, потому что бейсбольные фанаты — безнадежно чувствительные парни, а в таком корыстном деле, как американский спорт, нет места сантиментам. Мне не хватит здесь места, чтобы перечислить все, что сотворили с моей любимой игрой за последние сорок лет, так что я просто упомяну самое ужасное: снесли почти все великие старые стадионы и построили на их месте огромные, скучные многофункциональные арены.
Раньше в каждом большом американском городе был почтенный стадион, обычно сырой, со крипучими скамьями, зато с характером. Вы могли отламывать щепки от сидений, подошвы ботинок прилипали к полу, пропитавшемуся за годы липкими субстанциями, которые проливались в моменты восторга, а ваш взгляд неизбежно упирался в чугунную колонну, поддерживающую крышу, однако все это было частью триумфа.