— Нимрод не атеист! — воскликнула Косби.
— Разве что оттого, что и у атеистов имеется собственная религия? — с усмешкой заметил Тейман.
— Власть своих безбожников хуже власти чужого народа, — добавил Итро.
— Доморощенных богоборцев следует использовать для наших целей. Их гужевую силу направим на постройку и защиту поселений, вроде Бейт Шэма, — сказал Гилад.
— Их трудами приблизим спасение, а придет оно, и воздаяния грешникам этим не видать. Пусть себе говорят, что перехитрить можно кого–то одного, но не всех на свете. Мир думает: поселения страну обороняют, но мы то знаем: они ее завоевывают. Шаг за шагом. Акр и еще акр! — воскликнул Итро.
— Остановим любой ценой, — пробормотал Хеврон.
Стемнело. Гости разошлись. Хеврон сосредоточен, хмур. Составил стулья горкой один в другой. Косби унесла остатки со стола. Зазвенел телефон.
— Косби, у меня срочный вызов. Ребенок без сознания. Я еду.
— Где беда? В Бейт Шэме или у геров?
— Ребенок в опасности!
Косби смотрит вслед автомобилю. «Он мрачен. Что у него в голове? Зачем привез меня в эту страну?»
Гилад выкрал Свиток. Вот как было.
Райлика обнаружила, что после визита Сары и Гилада сейф не заперт и пуст. Вспомнила, что до прихода гостей сидела в своей комнате, читала Свиток. Ключ от сейфа покоился в кармане блузки. Постучали в дверь. «Это они» — подумала и крикнула: «Будь добр, Нимрод, открой гостям!» Сама же поспешила убрать Свиток в сейф, собралась достать из кармана ключ и замкнуть железную дверку, но тут зазвонил телефон. Она ждала звонка из редакции. Кинулась к телефону, ключ остался в кармане.
Сара и Гилад находились в гостиной с Нимродом. Сара уже на сносях. Внезапно почувствовала сильную головную боль. Пока Нимрод помогал ей лечь, Гилад принялся искать сестру по всем комнатам. Боль отступила быстро, однако Гилад заторопился: «Немедленно едем домой!» Гости мгновенно собрались и уехали, решительно отвергнув просьбы остаться. Райлика ощутила тяжесть ключа в кармане, бросилась к сейфу и увидела то, что увидела.
«Вовремя заболела голова у хорфландки!» — мелькнуло в голове у Райлики. Тут мысли отступили. Стало худо. Холодные пальцы, холодный пот, холодное железо, холодная пустота. Нащупала стул. «Хорошо, что Нимрод ушел по делам» — с изрядным перерывом пришла следующая мысль. А слезы не пришли.
Райлика вспомнила, как Нимрод, распалясь, сказал ей, что Свиток — его свадебный дар. Она урезонила его: Свиток — наследие народа, он слишком велик, чтоб служить подношением любви. Нимрод признал, что погорячился, но сладкий след остался в сердце Райлики.
Пришла беда, и с ней тяжкие предчувствия худших бед. Свиток для Райлики — это свеча ее жизни, свеча его жизни, свеча их любви. Погасла свеча, и чего ждать?
«Отныне Гилад злейший враг мой, свечу погасивший! Восстанет мститель из пепла мечты! Узнает Гилад, какова месть Райлики, все узнают, какова месть Райлики!» — думала она высокопарно, и невольно сжимались холодные кулаки.
«Хорошо еще, что за делами и заботами Нимрод не вспоминает о Свитке. Пусть подольше не знает о пропаже. Я не в силах признаться. Как дальше жить? Ложь между нами!»
«Я должна быть сильной. Не с кем советоваться. Кто поможет? Почему я не верю в бога? О, любимый Нимрод! Сердце трепещет в страхе!»
О новом месте хранения Свитка знают четверо: Хеврон, Гилад, Тейман, Итро. Теперь драгоценное достояние эрцев спрятано надежно. Посвященные в тайну поклялись свято хранить ее и беречь Свиток больше жизни. А еще решено было, что если трое из четырех потеряют жизнь или свободу, то оставшийся найдет верного человека и доверит ему тайну, дабы не случилось, что с гибелью последнего гаранта спасения священный Свиток будет утрачен для народа эрцев.
Глава 9
Хеврон
Бурлит, кипит страна Эрцель. Правые не допустят до беспрецедентного в истории эрцев преступления перед богом. Гнев, хитрость, деньги, а дойдет до крайности, то и огонь и свинец пустят в ход истые избранники и истинные патриоты. Новая надежда засветилась над сумрачным небосклоном потесненной Правой партии. Факел доставлен из–за океана бывшим бойцом элитного войска страны Эрцель, потомком элиты этой страны, который в трудную для нее минуту достойно назвал себя гордой крупицей черни и радетелем ее пользы. И вот, он вернулся на родину и стал новым вождем Правой партии.
Нет ничего в мире быстрей человеческого ума, он в вечном стремлении к деятельности. Опасность — и он становится остер и изобретателен. Если не впрок демонстрации шумные — надо превратить их в оглушительные! Если не будоражит более карикатура на Первого министра — надо смонтировать портрет его в обличии палача! «Напомним ему о пропеллерах!» — усмехаются портретоносцы.