В последние годы важные открытия, свидетельствующие о том, что строительство и архитектура, изобразительное искусство и ремесла Бактрии имели богатые традиции еще до Ахеменидов и Александра, подтвердились значительными находками как в Таджикской ССР, так и в Северном Афганистане, где в районе Акчи, между Балхом и Шибарганом, с 1969 г. успешно работает советско-афганская археологическая экспедиция под руководством докторов исторических наук И. Т. Кругликовой и В. И. Сарианиди.
Греко-бактрийская эпоха была недолгой, и уже во II в. до н. э. Балх становится столицей Кушанидского государства, простиравшегося от Средней Азии до Инда. И тогда Балх оставался крупнейшим пунктом пересечения караванных путей через империю Кушанидов: из Рима шли караваны, груженные золотом, серебром, оружием и вином; из Центральной Азии и Китая — драгоценными рубинами, мехами, пряностями, лекарствами, слоновой костью. Вместе с караванами в государство Кушанидов проникали и носители новых идей — странствующие монахи, миссионеры и философы, в результате чего в середине II в. кушанский царь Канишка отдал предпочтение гуманному буддизму. Он оставался основной религией этих районов вплоть до арабского нашествия. Кушаниды на перевалочных пунктах своей империи создали крупнейшие центры буддизма, такие, как Бамиан (в Центральном Афганистане) и Баграм под Кабулом. Не менее важным центром буддизма стал и район Балха. К этому же времени относится сооружение в Балхе буддийских ступ — огромных молелен с купольной верхней частью, которые символизировали у буддийцев водяной пузырь, с которым Будда сравнивал человеческую жизнь. Пионер археологических исследований Афганистана А. Фуше впервые обнаружил в северном Афганистане остатки ступ. Это подтвердило справедливость слов древних китайских пилигримов-буддистов, отмечавших, что здесь было множество монастырей и буддийских храмов, которые странствующие монахи считали самыми величественными из всего, чан им доводилось видеть.
«Недалеко от города… есть монастырь… еще в нем фигура Будды, сверкающая драгоценными каменьями, зал, где находится статуя, украшен огромными ценностями… В монастыре в южном зале Будды есть бассейн, которым пользовался сам Будда. Трудно сказать, сколько золота и камней пошло на его строительство… В северной части монастыря есть статуя высотой более шести метров, покрытая гипсом твердым, как бриллиант» — так описывал один из древних путешественников буддийский монастырь в Балхе. Его остатки перед развалинами огромной когда-то глинобитной стены н сейчас видны у въезда в Балх, и местные крестьяне нередко используют тысячелетние кирпичи этого древнего святилища для разграничения своих крошечных наделов.
Сооруженные в первые века новой эры глинобитные стены с остатками зубцов, бойниц и сторожевых башен, достигавшие длины 85 км и когда-то опоясывавшие Балх, сохранились лишь в некоторых местах. Пожалуй, в наименьшей степени пострадала от времени их южная часть. Свернув вправо, перед тем как въехать в город, мы с Мухаммедом Акбаром поднялись на гребень стены. В некоторых местах по ней мог бы свободно проехать легковой автомобиль. Сверху открылась широкая панорама города; то ровные, то рваные полосы крестьянских земель, поросшие травой забвения остатки буддийской ступы, впечатляющие развалины старой цитадели и новый Балх, уютно пристроившийся у величественных руин своего прошлого. Валы старого Балха разрушались и восстанавливались вплоть до эпохи Тимуридов, и они придавали облику города особую внушительность и силу. И когда арабы появились перед стенами этого города древней славы, то были настолько поражены его величием, что назвали Балх «матерью городов».
Новая страница в его истории началась после ослабления Арабского халифата, во время бухарской династи Саманидов. Тогда город достиг своего нового расцвета, став важнейшим торговым и культурным центром, где жили многие знаменитости средневекового Востока, в том числе Дакики — автор первой версии «Шахнаме», тысячу стихов которого впоследствии Фирдоуси включил в свою знаменитую «Книгу царей».
К концу X в., когда власть Саманидов клонилась к закату, известность Балха достигла своего апогея и он был постоянным объектом паломничества географов, историков и путешественников. Но в XIII в. слава города стала ослабевать, а монгольское нашествие 1220 г. на долгие годы превратило его в руины. Но совсем уничтожить этот огромный город было невозможно, и XV в. он вновь восстанавливает былую славу важного торгового и культурного центра. Переходя из рук в руки, Балх пережил расцвет и закат многих династий. В 1737 г. он был присоединен к персидскому государству Надира Афшара. Позднее он становится ареной спора афганских эмиров и бухарских ханов, а после того, как границы их владений были определены по Амударье, Балх перешел в сферу влияния афганского эмира.
Но городу уже трудно было восстановить свое былое величие, что объяснялось и частыми эпидемиями малярии и холеры. В 1824 г. англичанин Нуркрофт писал о Балхе: «Мы ехали через нагромождение развалин и нашли, что базар длиной в 600 футов был единственным обитаемым районом этой когда-то великой столицы», а его соотечественник Александр Бернс восемью годами позже сообщил своему правительству, что развалины Балха тянутся более чем на 20 миль.
До середины прошлого века Балх оставался административным центром этого района, а торгово-экономическим центром все больше становился Мазари-Шариф. В 1866 г., после эпидемии холеры, резиденция губернатора была окончательно перенесена в Мазари-Шариф, Балх же превратился в маленький провинциальный городок с несколькими сотнями домов.
Сегодняшний Балх, как и многие афганские города меняет свой традиционный облик. Проводятся мероприятия по модернизации города, расширены его улицы площади. В центре, у мечети Ходжа Абдул Наср Пар, одного из немногих образцов исламской архитектуры XV–XVI вв., разбит пышный сад, насажены абрикосовые и вишневые деревья. Мечеть Ходжа Парса когда была отделана богатыми изразцами, сейчас лишь в нескольких местах заметны остатки зеленоватого кафеля, давшего когда-то ей второе название — Зеленая мечеть. Рядом с мечетью захоронена Рабийя Балхи — первая национальная поэтесса. Вокруг ее имени, стихов и трагической истории века сложили немало легенд. Полюбив тюркского раба из балхской гвардии, красавица Рабийя, принадлежавшая к знатному балхскому роду, нарушила планы родителей, за что поплатилась жизнью.
Развалины огромной мечети Ногумбад (Девятикупольная), или Ходжа Пияда, находятся километрах двенадцати от города. Это когда-то великолепно декорированное сооружение, построенное, по некоторым данным, в конце VIII в., т. е. через несколько лет после того как арабы захватили и разрушили Балх, — ценнейший источник для изучения ранней исламской архитектуры, тем более что во всем мире остались лишь единичные ее образцы.
Первое описание мечети, декоративный стиль которой весьма близок к архитектуре дворцов древней Самарры в Ираке (строительство их относится к X в.), ныло сделано известным советским археологом Г. Л. Пугаченковой, после чего появился ряд сообщений других авторов. Главная секция мечети состоит из девяти площадок, когда-то увенчанных девятью сводами. До нашего времени дошли только части высоких арок, украшенные многочисленными геометрическими орнаментами. Круги и полукруги, прямоугольники и треугольники, прямые линии, спирали, а также стилизованный цветочный орнамент выстраиваются в единый ансамбль, а цветки лотоса в проемах между колоннами свидетельствуют о влиянии буддизма. Мечеть сильно разрушена, и у специалистов нет единого мнения о целесообразности ее реконструкции. Одни считают необходимым воздвигнуть над ней своеобразную стальную крышу, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение этого уникального памятника архитектуры раннего ислама. Другие полагают, что реставрация мечети можно нанести значительный ущерб даже тому, что дошло от нее до наших дней.
БОЗКАШИ
Балх позади, а впереди обширная холмистая равнина. Средневековые арабские историографы называли эту область Страной тысячи городов. Но где они, эти тысячи городов? И правы ли были арабы, некогда на делившие северные районы Афганистана таким элите том? Долгое время, действительно, не было никаких доказательств справедливости старого названия, и археологи не могли его «материализовать». Однако все стало на свои места в результате раскопок послевоенных лет. В 1964 г. в Афганистане у слияния Амударьи и Кокчи археологи обнаружили несколько колонн, выполненных из цельного камня, что натолкнуло их на мысль о существовании в этих районах древнего города. По следующие раскопки подтвердили эти предположения: постепенно из-под толстых пластов земли и песка вы ступали остатки мощных стен, когда-то окружавших со всех сторон город. Сам же город состоял из цитадели, расположенной на вершине треугольной формы холма, и строений у его подножия. Нижний город делился на три части: северную — с незначительным количеством построек; центральную — со зданиями государственных служб, дворцом правителя с резным орнаментом по камню и гробницей основателя города, выстроенной в македонском стиле; южную — с домами, архитектура которых выдает их принадлежность знати и воинам. Развалины гробниц и дворцов обнаружены и за крепостными стенами.