Легенды говорят, что монголы не взяли бы Бамиана, если бы не вероломство дочери его правителя Лалы Хатун. Желая отомстить отцу за второй брак, она тайно сообщила Чингисхану расположение канала, по которому Бамиан снабжался питьевой водой. Заняв Бамиан и уничтожив все живое, Чингисхан приказал казнить и девушку, сказав, что она должна понести кару за измену отцу.
С высоты развалин Города вздохов (так называли и бамианцы) Бамианская долина как на ладони, хорошо видны в скале и остатки пещерного монастыря многочисленными, соединенными между собой внутрискальными галереями, гротами, число которых досягает более тысячи. Комплекс венчают две исполинские вырубленные в скальной породе статуи Будды высотой 35 и 53 м. В их каменных изваяниях как бы отразилось слияние различных культур, встречавшихся в Бамиане: легкая каменная драпировка складок одежды, покрывающей фигуры, вызывает в памяти строгие образы классических греческих скульптур.
Как бы раздвинув монашеские кельи, напоминающие огромные пчелиные соты, всего в нескольких десятков метров от города высится наиболее древний исполин — Малый Будда. У его основания квадратная пещера, вероятно предназначавшаяся для стражника, когда-то охранявшего вход в эту часть монастыря.
— И сейчас, — покачал головой гид, — мы вынуждены держать здесь полицейского. — Ведь многие гроты превратились в пристанище хиппи, присутствие которых, сами понимаете, не способствует сохранению остатке бесценных фресок.
Не без труда поднимаемся по крутым каменным лестницам, пересекающим весь пещерный город. В воображении возникают вереницы буддийцев в желтых одеждах, некогда проходивших мимо этих прокопченных монастырских сводов. На потолке одной из них внимание обращает фреска с изображением бога Луны, держащего копье в правой руке, а левой опирающего и на длинный меч. Запряженная крылатыми скакунами колесница несется в небеса.
— Обратите внимание на эту фреску, — говорит гид, живые пытливые глаза которого выдают влюбленного в свое дело человека. — Здесь особенно ярко выражен слияние художественных стилей разных эпох: греческая колесница и кони, одежда Центральной Азии, оружии времен сасанидской империи.
В нескольких десятках метров от Малого Будды видим Большого Будду. Этот исполин «моложе» первого и при его создании сказался уже приобретенный ранее опыт: у статуи великолепно выдержаны пропорции тела. Поражает высокое мастерство древних каменотесов, более тысячи лет назад вырубивших этого 53-метрового колосса в цельной скале. У него отсутствует верхняя часть лица до рта, и создается впечатление, что она была когда-то искусственно отделена от головы. Предполагают, что эту часть заменяла маска из золота и драгоценных камней. Открывавшаяся только во время больших праздников маска играла в лучах солнца тысячами огней, поражая толпы паломников и монахов величием и блеском. Среди бамианцев бытует версия, что во время арабского нашествия золотая маска была искусно спрятана в одной из пещер, где время хранит ее и по сей день.
Обе статуи когда-то были окрашены (большая в розовый, малая — в голубой цвет) и разрисованы орнаментом. На сводах ниш над головами Будд неплохо сохранился орнамент. Статуи можно увидеть совсем вблизи, поднявшись по высеченной в камне винтовой лестнице почти к самой макушке.
Не нужно быть специалистом, чтобы заметить, что комплекс монастыря подвергся значительному разрушению. Арабское нашествие, разорительные набеги орд Чингисхана, суровая природа этих мест — сильные ветры, дожди, палящее солнце и резкие перепады температур в дневное и ночное время сделали свое дело, но так и не смогли уничтожить это великолепное творение рук человеческих.
В 1969 г. началась реставрация бамианского комплекса. Работы над Малым Буддой уже завершены, для предохранения его от дальнейшего разрушения левая часть грота забетонирована.
— Еще каких-нибудь пять лет назад вы не смогли бы любоваться нашей долиной: пройти через гроты к самой макушке статуи было невозможно, — говори гид. — Кстати, эти два колосса, которых народная молва наделила множеством прозвищ, не единственные в долине, — и он показал на несколько едва различимых в скале крупных пещер, ярусами расположенных вокруг еще одной статуи высотой примерно 15 м. — Древние буддийские монахи писали, что в Бамиане была статуя лежащего божества, достигавшая 300 м в длину. А вот бамианский дракон, — указал провожатый на небольшую скалистую гряду, как бы делящую долину на две неравные части.
На память невольно приходят записки древнего тайского буддиста, и мы недоуменно переглядываемся. Гид, конечно, на это и рассчитывал: ему очень хотелось поделиться с нами еще одной легендой.
Когда-то жителей долины приводил в трепет гигантский огнедышащий дракон, сжигавший смертоносным дыханием окрестные поля и селения. Правитель решил пойти на сделку с чудовищем и обещал ему ежедневно доставлять 2 верблюдов, 15 пудов хлеба и… красивую девушку. Долго продолжалось так, пока не настала очередь отправиться к дракону единственной дочери бедной вдовы. Ранним утром, когда женщины уже направлялись к логову чудовища, им повстречался незнакомый юноша. Узнав о горе, постигшем жителей, он взялся убить кровожадное чудовище. Выхватив из ножен волшебный меч, в долгом и тяжелом бою юноша одолел дракона. Жители были спасены, а безжизненное тело дракона осталось лежать поперек долины и превратилось в скалу…
В город мы спустились к полудню, в самый разгар торгового дня. Бамиан ничем не отличается от любого провинциального городка: по обеим сторонам улочек, цепляясь друг за друга, тянутся ряды лавок, лавчонок и чайных. В небольших лавках можно встретить и ковры. Эти бамианские изделия, изготовляемые из грубых сортов шерсти, используются главным образом местным населением, а вот шерстяные хазарейские паласы и вместительные сумки хурджины, популярны и в других районах страны. В мастерских по изготовлению грубошерстной ткани можно сшить куртки, накидки и брюки.
Вообще же бамианский базар немноголюден, здесь даже по четвергам — в базарный день — не встретишь такого оживления, как в других провинциальных городах. И это не случайно: экономика Бамиана многие годы переживает кризис. Здесь, где сельское хозяйство составляет основу жизни местного — хазарейского, таджикского и пуштунского — населения, ощущается острая нехватка обрабатываемой земли и капиталовложений. Несколько лет назад группа сотрудников Кабульского университета провела экономические исследования в этой провинции, обобщив их в работе «Экономика Бамиана». Подавляющее большинство крестьянских семей владело наделами от 0,1 до 2 га; из-за отсталой агротехники урожаи пшеницы, овса, бобов, люцерны и картофеля — основных культур местного земледелия — очень низки, и крестьянские семьи с трудом сводили концы с концами. Мелкие землевладельцы ежегодно под кабальные проценты (до 50 %) занимали у кочевников-скотоводов значительные суммы денег, за что расплачивались большей частью урожая.
Хотя будущее Бамиана связано с решением главным образом сельскохозяйственных проблем, в перспективе этот район может стать важным центром горнорудной промышленности. Здесь найдены промышленные запасы каменного угля и высококачественной железной руды. Бамиан и расположенный километрах в семидесяти от него в пустынном каменистом районе живописный каскад озер Банди-Амир объявлены национальным заповедником.
Не побывать в Банди-Амире — значит не получив полное впечатление от этих мест. Выбравшись из города, минуем ряд пещерных деревень, и вскоре горное плато, по которому мы едем, начинает идти на подъем, озера лежат на высоте 3 тыс. м. Где-то вдали, в глубине долины, — шатры кочевников, на вершинах холмов — развалины старых башен, а за ними — закрывающие горизонт заснеженные вершины. Тягучее, монотонное, клонящее ко сну однообразие. Неожиданно возникает яркое голубое пятно, за ним другое, потом еще и еще. Это и есть Банди-Амир — цепь живописных озер. Вода в них имеет различные оттенки: глубокая лазурь где постепенно, где резко переходит в голубой, салатовый или кремовый цвет. У каждого озера свое название. Самое большое — Банди-Зульфикар — длиной почти в 7 км, остальные — от 150 м до 3 км. Мы остановились у края дороги взглянуть перед спуском на огромное плато, где расположено самое эффектное из озер Банди-Амир. Казалось, будто кто-то поставил перед нами гигантскую чашу, переполненную ледяной водой, которая мощными каскадами стекает на каменное плато. Высота чаши в некоторых местах достигает более 12 м.