Недоступные скалы долгое время оставались естественной преградой для утверждения ислама в этой части Афганистана. В безуспешной борьбе с племенами Гиндукуша сталкивались орды Чингисхана и армии Тамерлана, который, по преданию, хотя и взял в жены женщину из одного местного клана, но завоевать их все же не смог.
В XVI в. в записках «Бабур-наме» основатель династии Великих Моголов Бабур оставил некоторые сведения об укладе жизни и быте этих племен, продолжавших хранить свою древнюю религию и поэтому получивших среди соседей-мусульман презрительное прозвище «кафиры» (неверные). Их землю долгое время назывались Кафиристан (Страна неверных). И лишь в 1895 г., когда эмиру Абдуррахману удалось силой оружия заставить кафиров принять религию Мухаммеда, Кафиристан был переименован в Нуристан (Страна света), а кафиров стали называть нуристанцами.
Завоевание Кафиристана и обращение кафиров в ислам способствовало централизации страны. Однако процесс насаждения ислама занял здесь длительное время, и только к 40-м годам XX в. относятся первые сообщения о появлении в различных частях Кафиристана мусульманских служителей культа.
Мальчики из влиятельных семей воинов и старейшин были взяты в гвардию эмира, и позднее многие из них отличились в войне за независимость Афганистана (1919 г.). Часть семей кафиров спустилась в соседние долины, рассеялась по другим районам страны, в том числе в Кабуле и его окрестностях. Мне нередко приютилось слышать, что кабульцы и сегодня называют переселенцев из старого Кафиристана «джадидиха», т. е. «новички», имея в виду то ли позднее принятие кафирами ислама, то ли сравнительно недавнее переселение их в этот район.
Храмы богов кафиров постепенно были превращены в мечети. Шаманы, оставляя либо видоизменяя под каноны ислама прежние формы отправления обрядов, тоже со временем стали служителями новой религии. Все это положило начало частичному отмиранию, постепенной ломке или слиянию древних обычаев кафиров с мусульманской традицией. Однако и сейчас, чем выше подниматься по долинам Кунара, Алинтара и Пича, тем влияние ислама на традиции и уклад жизни местного населения менее заметно.
Полученные в разное время отрывочные сведении о кафирах поначалу привели к возникновению двух версий об их происхождении. Одно время кафиров считали потомками воинов Александра Македонского, осевшими после смерти полководца и распада его армии в южных отрогах Гиндукуша. Однако это предположение, строившееся преимущественно на некоторых внешних особенностях (светлый цвет волос, кожи и глаз, близкие к европейским некоторые привычки и спортивные игры) представляется весьма проблематичным. Известным советский антрополог Г. Ф. Дебец (1905–1969), изучавший конституцию представителей близких к нуристанцам племен пашаев и некоторых других групп населения окраинных районов Нуристана, объяснял их более светлую, чем у окружающих групп, пигментацию географической изоляцией.
Другая версия связывала происхождение кафиров с арабами. Однако она носила исключительно политический характер и лишь недолгое время поддерживалась в самом Афганистане в целях окончательного укоренения среди кафиров ислама. Понимая, что сломить их приверженность старым традициям лишь силой оружия вряд ли возможно, эмир Абдуррахман объявил, что кафиры являются прямыми потомками племени курейшитов, представителем которого, как известно, был основатель ислама Мухаммед.
Последние исследования связывают происхождение нуристанцев с оставшейся в географической изоляции частью восточного ответвления индоевропейцев, мигрировавших из районов Средней и Центральной Азии в III–II тысячелетиях до н. э., а сравнительный анализ нуристанских диалектов с другими языками, в том числе с санскритом, свидетельствует об их несомненной близости к последнему.
Первым европейцем, попавшим в Кафиристан, можно считать Марко Поло. В конце XIII в., направляясь в Китай и проходя через территорию Афганистана, он упоминал о племенах Центрального Гиндукуша, разделенных на «одетых в белое» и «одетых в черное». Упоминавшийся же мусульманами термин «Кафиристан» появился в европейской литературе лишь в начале ХVII в. в записках португальского иезуита Бенедикта де Гоеша, который в 1602 г. прошел с купеческим караваном через восточные районы современного Афганистана. Португалец отмечал плодородие «Кафрестана», и попробовав бокал вина местного изготовления, нашел» весьма недурным.
В 30-х годах прошлого века англичанин Чарльз Массон, ставший впоследствии известным путешественником, нередко выполнявший и «деликатные» поручения правительства «владычицы морей», совершил свое знаменитое путешествие в Белуджистан, Пенджаб и Афганистан. Он оставил описания и Кафиристана, которые почерпнул, как и его соотечественники М. Элфинстон и А. Бернс, в основном из рассказов жителей соседних районов и христианских миссионеров из числа местного населения. Имена многих миссионеров забыты историей, и лишь полное драматизма путешествие двоих из них, Фазль Хака и Нуруллы, не осталось без следа. Осенью 1864 г. они почти месяц были гостями солдата родом из Кафиристана. Нередко рискуя жизнью, миссионеры вели дневник, вместо чернил используя лимонный сок. Их изумление вызывали деревянные дома высотой в пять этажей в селениях кафиров.
Англия во второй половине прошлого столетия нередко засылала агентов в приграничные с Британской Индией районы. В 1883 г. некий У. Макнейр, выдавая себя за врачевателя и мудреца, вытравив волосы раствором каустической соды и соком грецкого ореха, проник и Кафиристан. Картографические инструменты находчивый британец прятал в огромной, исчерченной каббалистическими формулами и знаками книге. Возвратившись в Индию и получив частные поздравления вице-короля (ведь «путешествие» было предпринято даже без формального разрешения властей), он рассказывал о красоте кафиров, о том, что они обожествляют идолов, пьют вино из серебряных кубков, пользуются столами и стульями и говорят на языке, непонятном их соседям.
Однако, пожалуй, самыми удачными были путешествия в восточные, вплоть до сегодняшнего дня остающиеся наиболее недоступными районы Страны света английского политического агента, врача по специальности, Дж. Робертсона, предпринятые им в 1890 и 1891 гг. Его поездки были последним знакомством со старой культурой кафиров в ее «чистом виде»; через четыре года Кафиристан был провозглашен Нуристаном.
Первыми из советских исследователей, побывавшими в этом районе, стали ученый-растениевод Н. И. Вавилов и инженер-агроном Д. Д. Букинич. В 1921 участвуя в научной экспедиции в Афганистан, они четыре дня провели в Центральном Нуристане.
Просматривая небогатую литературу о Hypистане, чтобы запастись хотя бы минимумом сведений перед поездкой в этот интересный район, я натолкнулся на изданное в конце 50-х годов в Лондоне «Путешествие в Гиндукуш». Его автор Э. Ньюби — в прошлом сотрудник одной из фирм по продаже готового женского платья, решивший в конце концов забраться подальше от капризных клиенток и посвятить себя путешествиям, — приводит сведения о невиданной по масштабам того времени экспедиции в Гиндукуш, предпринятой в 1935 г. Германией: караван из 40 вьючных мулов сопровождали 15 погонщиков, 16 афганских солдат и 3 офицера. Экспедиция носила явно двусмысленный характер, а се цель состояла якобы в изучении сравнительной анатомии местного населения, отмечал Э. Ньюби. Замечание весьма справедливое, если вспомнить, что в годы перед второй мировой войной в планах германского империализма, стремившегося укрепить свое военно-политическое влияние в странах Среднего Востока, немалое внимание уделялось и Афганистану. Не без иронии автор «Путешествия в Гиндукуш» писал, что «свои заключения экспедиция занесла в огромный труд, изданный готическим шрифтом, отчего прочесть его было просто невозможно».
Сегодня, как и сотни лет назад, основу жизни нуристанцев продолжает составлять горное пастбищное животноводство (главным образом здесь разводят мелкий рогатый скот). Скотоводство — привилегия мужчин, которые заботятся о загонах, обеспечивают скот фуражом и т. д. Что касается земледелия, то оно в основном, удел женщин. В Нуристане все почвы, за исключением небольших участков по берегам рек, созданы искусственно, путем кропотливой расчистки и планировки, и узкие полосы обрабатываемой земли закреплены от камнепадов многочисленными подпорными сооружениями.