Городские власти много делают для того, чтобы на месте старого, охранявшегося мрачной цитаделью Герата вырос новый город с широкими улицами. Для этого были расчищены узкие проулки, снесены отжившие свой век караван-сараи и т. п. Герат, как и другие города Афганистана, шумен и многолик, но в нем нет такой сплошной суетливой толпы людей, как, скажем, в Кандагаре, и в облике его улиц чувствуется какая-то особенная солидность, деловитость, спокойствие и уверенность в себе старого тортового и культурного центра.
Прямые улицы делят город на многочисленные неровные кварталы. Заблудиться в нем трудно даже тому, кто попадает сюда впервые. Без особых усилий находим старый центр, над которым доминирует древняя цитадель. Хотя строительство крепости и приписывают Александру Македонскому, но то, что мы видим сегодня, — полуразрушенные временем и многочисленными баталиями башни — было воздвигнуто на рубеже XIII–IV вв., а после похода Тимура восстановлено сыном «Железного хромца» Шахрухом, который сделал Герат своей столицей.
Недалеко от цитадели, на обширной, почти квадратной площади старого города, находится знаменитая гератская соборная мечеть Джам, квадратная по форме, с шестью воротами. У главного входа — большой полузапущенный сад. Вход в мечеть для туристов открыт ежедневно (кроме пятницы), но до полудня. С посетителей взимается плата, и за этим следит сам настоятель..
Сняв обувь, входим в мечеть через левый придел с очень узкой дверью. Читаем вывеску: «Медресе». Гератское духовное училище при мечети, одно из старейших на Среднем Востоке, было открыто более 900 лет назад. И сейчас оно остается одним из самых больших в Афганистане. Здесь обучаются около 700 человек.
Чтобы попасть во двор мечети, нужно пройти по длинному коридору с высокими потолками. Стены коридора — без традиционной отделки, и создается впечатление, что он ремонтируется. В одном из приделов размещается мастерская по изготовлению голубого и синего кафеля. Несколько мастеров продолжают ремесло, возникшее в начале XV в., когда в мечети шли грандиозные реставрационные работы. Мастерская небольшая, в ней работают всего пять человек, и каждый великолепный знаток своего дела.
— За неделю мы изготавливаем керамическую плитку размером шестьдесят на сто пятьдесят сантиметров, — рассказывает старший мастер, проработавший здесь уже более четверти века. — Дел много, особенно в последние годы, когда наши изразцы отправляют и в другие города. Но прежде основная работа была, конечно, связана с реставрацией этой мечети, и несколько лет ушло на оформление ее фасада и стен. Почти вся керамическая отделка либо восстановлена, либо воспроизведена по образцам той, которая украшала здание в пятнадцати веке.
По оценкам специалистов, история гератской мечети как уже упоминалось, одной из самых красивых и величественных на всем мусульманском Востоке, насчитывает века. Древние хроники относят ее сооружение к X в.; в то время она была построена из дерева. Известно также, что мечеть почти вся сгорела по непонятным причинам. Правда, существует предание о том, что пожар возник в результате конфликта между ее попечителем и жившим при мечети дервишем, которыйи потушил пожар, обронив на огонь несколько слезинок.
В 1200 г. гуридский султан приказал перестроить то, что осталось от мечети. Впоследствии он был здесь захоронен. От эпохи Гуридов до наших дней сохранился лишь небольшой портал с рельефной, включающей имя правителя куфической надписью на темно-желтом фоне, украшенной цветочным орнаментом. Однако долгое время и она была скрыта под декоративными изразцами эпохи Тимуридов, пока мечеть не была вновь основательно реконструирована под руководством Алишера Навои.
В 1964 г. специалисты сняли поздние, относившиеся к XV в. украшения и восстановили портал в том виде, в каком он был в эпоху Гуридов. Богатая отделка тимуридской эпохи покрывала и внутренние части мечети Джам, но она не сохранилась. Об огромном объеме работ, которые предстояло выполнить реставраторам — гератским художникам Сельджуки и Машалу, каллиграфам Хирави и Атаи (они начали восстановление мечети в 40-х годах), свидетельствуют фотографии двора мечети, сделанные в начале XX в. На них можно увидеть лишь голые стены и нагромождения камней.
Из темного коридора выходим в огромный, почти пустой внутренний двор, где видим лишь несколько прихожан в белом. Плиты, которыми вымощен двор, во многих местах стерлись тысячами босых ног. Двор огромен, и в нем одновременно могут совершать пятничный намаз (молитву) до 5 тыс. человек. Почти в центре стоит минбар, отделанный резным камнем, а у левого края — огромный бронзовый котел с декоративными литыми украшениями. Его высота — более полутора метров. Рассказывают, что котел был установлен здесь еще в XV в. В дни религиозных праздников его наполняют шербетом для прихожан.
Гератцы — люди приветливые и добродушные. Они любят свой город, гордятся его историей и традициями, но я особенно ощутил в провинциальном Управлении кульуры, где познакомился с коренным гератцем и старым каллиграфом Атаи — сухим старичком в белоснежном дастаре, то ли в плаще, то ли в пальто, аккуратно застегнутом, хотя на дворе почти +30°, но зато в чаплях на босу ногу. Атаи с удовольствием рассказывает о каллиграфии и ее истории в Герате. О себе говорит тоже охотно, да это и понятно: помимо семи основных традиционных видов искусного почерка Атаи владеет более чем 60 художественными комбинациями каллиграфии. Он хранитель местного музея, для которого сейчас возводится новое здание.
Увлеченно рассказывая о Герате, Атаи заинтересованно расспрашивает об архитектурных памятниках средневекового зодчества в Самарканде и Бухаре и одобрительно кивает, слушая о том, какое внимание в Советском Союзе уделяется сохранению исторического наследия.
Атаи показывает образцы своей каллиграфии, традицию которой бережно хранят в Герате. Недавно здесь была выпущена книга «Каллиграфы и художники Герата», охватывающая историю, в частности каллиграфию, с XV в. до наших дней; творчеству Атаи в ней посвящено немало строк.
Каллиграфия — не просто чистописание и умение красиво выводить буквы. Каллиграфия — это искусство. чтобы овладеть им, надо посвятить ему всю свою жизнь. В средние века на мусульманском Востоке каллиграфы, «хаттати», широко использовалась для украшения книг, манускриптов, рисунков, а также архитектурных ансамблей. Ответ на вопрос, почему именно на мусульманском Востоке искусство красивого почерка получило широкое распространение, достаточно прост: пуританский ислам долгое время запрещал художественное выражение одушевленных предметов. Другая причина — особенность и своеобразие графики арабского алфавита, которым пользуются также персидский, пушту, дари, урду и ряд других языков. Наличие в нем округленных, прямых и ломаных линий, надстрочных знаков и точек стало благодатным материалом для развития искусства каллиграфии.
Вот почему первые образцы восточной каллиграфии прослеживаются в раннем средневековье в Аравии в переписывании Корана и его многочисленных толкований. Впоследствии она получает широкое распространение на территории Ирана, и не только в письменных образцах, но и в архитектуре и строительном деле. Веками мастерство каллиграфов, «хаттатов», совершенствуется, и каллиграфия становится почти самостоятельным искусством, а сами они из книжников все более превращаются в художников. «Книга улыбается, когда перо роняет слезы» — так образно в средние века говорили об искусстве настоящего хаттата.
Первые образцы каллиграфии в Афганистане относятся к IX в., а своего расцвета она достигла именно в Герате спустя шесть столетий при дворе тимуридских султанов. Многие известные художники и каллиграфы переписывали и художественно оформляли книги в библиотеках правителей и медресе. Гератская художественная школа изящных искусств считалась лучшей для своего времени.