В Герате собирались и лучшие мастера по изготовлению бумаги, красок и переплетов. В основанной тогда же в городе библиотеке и школе книжных ремесел трудились десятки видных художников, переплетчиков, переписчиков и других специалистов. Здесь были созданы искусно оформленные книги на персидском языке. Многие из них, представляя собой шедевры книгоиздания, хранятся сегодня в крупнейших библиотеках мира.
К ним относится и «Шах-наме» Фирдоуси, переписанная и иллюстрированная лучшими мастерами кисти и карандаша в эпоху Тимуридов. По красоте письма и оформлению (прекрасные художественные иллюстрации и украшенный золотым орнаментом переплет) этот экземпляр не имеет себе равных. Между строк вставлены выполненные золотом орнаменты, a стихи иллюстрированы 20 замечательными миниатюрами. Этот экземпляр «Шах-наме», по праву считающий жемчужиной книжного ремесла, хранится ныне в музее «Гулистан» в Тегеране.
Одним из ранних почерков, нашедшим широкое применение не только в письме, но и в архитектуре, был так называемое куфическое письмо. По преданиям, возникло в раннем средневековье в г. Куфе, расположенном на территории современного Ирака. Иногда его основателем считают хазрати Али, чьей столицей некогда была Куфа.
Из куфи возник и «накш», трансформировавшийся впоследствии в «насталик», который и по сей день слывет самым изящным и лаконичным почерком. Насталик прост и четок, поэтому его, как и накш, изучают в школах, попользуют при написании корреспонденций. По его образцу делают машинописные и типографские шрифты. Куфи в сочетании с накшем, насталиком и сольсом украшает заголовки книг, стены и потолки храмов. «Дивани», возникший из насталика, отличается большей вычурностью по сравнению с другими почерками, читать его гораздо труднее, и сегодня он используется главным образом при выполнении оформительских работ. Самый же распространенный почерк — «шекаста» («ломаный») — также возник из насталика. Шекаста — это скоропись, имеющая свои правила написания, но позволяющая варьировать их в зависимости от стиля автора. Им пользуются главным образом в частной переписке. Читать шекаста труднее, чем любой другой почерк. Часто здесь опускаются, например, точки, играющие столь важную роль в арабской графике.
Характерная особенность украшения каллиграфией — расположение букв текста не по прямой линии, и в художественном беспорядке, что в целом составляет композиционно завершенный рисунок. Сочетание разных видов почерка создает впечатление изящного декоративного панно. Чтобы прочесть его, нужно хорошо их знать.
Вокруг мечети Джам выстроились торговые ряды, среди которых не сразу заметишь небольшую мастерскую по изготовлению изделий из знаменитого гератского стекла: синих, бирюзовых и зеленоватых полупрозрачных сосудов, стаканов, пепельниц, кувшинов и рюмок. Хочется зайти в лавку, но оказывается, что в ней никого нет.
— Выходной день, — поясняет сосед-лавочник, — но вы можете заглянуть в мастерскую, она открыта.
Заходим. Здесь все в таком состоянии, как будто ремесленники вышли на минутку. Никакой техники, если ни считать небольшого очага, напоминающего пузатую бочку. Около него лежит кусок застывшей зелено-бирюзовой массы.
— Из нее и выдувают наши знаменитые сосуды говорит сопровождающий нас сосед. — Мы работаем вместе. Они мастерят, а я продаю готовые изделия в своей лавке или переправляю их в Кабул в амтикфоруши.
Как оказалось, секрет производства, унаследованный сыновьями от старого мастера вместе с его лавкой, весьма прост: ремесленники собирают битую стеклянную посуду, плавят стекло в очаге, растапливаемом деревянными поленьями, и затем выдувают изделия. Ежедневно мастера изготовляют до сотни различных предметов.
Множество изделий из гератского стекла продаете в кабульских магазинах и сувенирных лавках. Они очень дешевы: небольшой кувшин стоит 10–15, а рюмка — 2 до 5 афгани, но подобрать несколько одинаковых предметов чрезвычайно сложно. Лишь однажды, будучи в гостях, я видел тщательно подобранный оригинальный сервиз гератского стекла.
Базары Герата, во многом похожие на рынки других городов Афганистана, всегда отличались богатством и разнообразием товаров. В их торговых рядах часто можно встретить продукцию Малой Азии и Персии, Китая и Индии. То же можно сказать о них и сегодня. Гератцы издавна славятся изготовлением высокосортных ковров и войлочных изделий, хлопчатобумажных и шелковых тканей. Особой популярностью и по сей день пользуются плотная шерстяная («курк») и шелковая («канаваз») ткани.
Но из всех длинных рыночных кварталов города больше всего запоминается расположенный по периметру небольшой базарной площади медный ряд, где с самого раннего утра слышатся стук молотков, шум разжигаемых печей и раздуваемых мехов. Здесь лудят и паяют, куют и клепают, тут же и продают. Глядя на калейдоскоп выставленной продукции, сначала думаешь, как много несуразности и беспорядка. Но первое впечатление обманчиво. Здесь существует свой, веками отработанный порядок.
…Минареты комплекса Мусалла («мусалла» — «место молений»), расположенные при выезде из Герата, видны чуть ли не из самого центра города. Как огромные трубы, минареты возвышаются над густой зеленью городских кварталов, и кажется, что они находятся совсем рядом. Когда-то минаретов было много, но большая их часть снесена англичанами в 1885 г. по «стратегическим» соображениям. Разрушения довершили сильные землетрясения в 1931 и 1951 гг. Мусалла когда-то представлял собой огромный комплекс, строительство которого началось в первой четверти XV в. по указу жены тимуридского правителя Шахруха, Гаухаршад — так звали ее — хотела создать под Гератом крупный философский и религиозный центр с мечетями, медресе, парками и культурными учреждениями.
В 1845 г. французский путешественник М. Ферье описывал эти расположенные к северо-западу от Герата строения как самые величественные во всей Азии. Сейчас от комплекса осталось всего шесть высоких минаретов, и лишь три из них могут дать представление о былом величии комплекса. Как огромные свечи на массивных подсвечниках, стоят минареты Мусалла — молчаливые свидетели Ренессанса Востока. Их отделка уже стерта временем, и лишь в нескольких местах еще заметны остатки старой ажурной лепки, украшенной лазурным кафелем.
В лучшем состоянии находится гробница Гаухаршад, напоминающая небольшую мечеть, только без минаретов. Старик — у него хранится ключ от гробницы — долго копается в связке и наконец открывает деревянную ветхую дверь. По винтообразной лестнице поднимаемся наверх. Ее ступени сильно сбиты. По узкой лестнице можно идти только по одному. Гробница сложена из кирпичей. Ее свод украшен миниатюрным орнаментом голубого, синего и салатового цвета. Сверху открывается красивый вид на сад. На фоне вековых деревьев с густой темно-зеленой кроной разноцветный орнамент купола гробницы выглядит очень красиво. За садом на небольшой возвышенности видим минарет Мусалла, где мы были вечером. По серовато-желтым конусам минаретов скользили лучи заходящего солнца и в то же время прямо над ними, как бы соперничая с минаретами в высоте полета, занимался нежный, почти прозрачный месяц.
Рядом с гробницей Гаухаршад находится небольшое кирпичное купольное сооружение без украшений, из-за которого мы, собственно, и пришли сюда. Здесь похоронен человек, над гением которого бессильна власть времени.
Великий узбекский поэт и мыслитель Низамуддин Алишер (1441–1502), известный под псевдонимом Навой («навои» — «мелодичный»), родился и долгое время жил в Герате. Дом его отца, располагавшего большим достатком, посещали поэты, музыканты и художники. В 15 лет Алишер уже пользовался славой известною поэта. Как близкому другу тимуридского султана Хусейна Байкара, Алишеру был открыт путь к высшим должностям при гератском дворе.
Под его руководством строились школы и больницы, ирригационные каналы и мосты, дороги и общественные здания. Деятельность везира, естественно, пришлась не по душе приближенным султана, и, оклеветанный, он был вынужден отстраниться от дел. Все свои силы великий поэт и мыслитель отдал служению добру и правде. Автор более 30 крупных поэтических произведении, Навои особо прославился сборником «Хамса», состоящим из пяти крупных поэм. Основные идеи их — уважение к труду, любовь к родине, стремление к совершенству и освобождению личности.