Мы и планировали встретить орду в поле. Потоки, действиями децим, построенных «черепахой», раздробят на более мелкие, а затем отфильтруют. В нашем случае оптимальным будет построение двумя клиньями, середина между которыми будет направлена в открытые ворота города. Бывший жрец должен знать, что там вход в город, и направит туда массу атакующих. В тесном коридоре, ведущем от входа в город между стенами, мы приготовили орде много сюрпризов – на нужды обороны были реквизированы почти все глиняные горшки, с гарантией возврата и оплатой, разумеется, несмотря на возражения жителей – они не понимали, как можно брать что-нибудь за то, что нужно для их обороны.
Горшки под завязку были набиты муравьями и осами из близлежащих лесов. Также на стенах лежали бревна, грелся кипяток, смола и лежали кучи булыжников. Если захватчики прорвутся вовнутрь, не до гуманизма – их придется истребить.
Я мог навязать бой как у стен города, не выводя воинов в поле, расставив лучников на стены с дальнобойными луками, а мог испробовать как раз вышеописанную тактику.
Мне казалось, и как выяснилось – правильно казалось, что если подпустить орду ближе, ордынцы воспользуются каким-нибудь, к примеру, тайным ходом внутрь города – лови их потом по улицам. Так оно и оказалось – мы их отыскали целых пять, о которых никто в городе и не знал – даже жрецы.
Разница между разгоном несанкционированного митинга в наше время и текущей ситуацией, состояла только в том, что «демонстранты» были настроены решительно, и мирно разбегаться не собирались, отнюдь – они и пришли именно за тем, чтобы убивать.
Чтобы грамотно разогнать массовое мероприятие, необходимо досконально знать местность. У нас это знание было. А чтобы закрепить преимущество, на выбранном месте у стен рядом с главным входом, ударным трудом всей небоеспособной части населения были вырыты два расходящихся глубоких рва, длиной более двухсот метров каждый, и глубиной до двух человеческих ростов с отвесными стенками. Рвы отрыли металлическими мотыгами быстро, так же быстро накрыли снятым ранее дерном, поместив его на тонких жердях.
Пока копались рвы и велась разведка, ополчение и штатная стража городища тренировались в полном доспехе перестраиваться, бегать, наступать единым строем. Силу строя все воины познали на опыте – и печальном, как воины стражи, когда пара десятков разогнала их по полю, так и мои бойцы, не в первый раз применяющие его. Антон Ким допытывался про Платонова – как узнать его секрет оказываться одновременно в разных местах, проверяя и направляя занятия? Этому тоже учат в военных училищах? Обычно ироничный Антошка интересовался данным вопросом на полном серьезе. Для полного устрашения были приготовлены оставшиеся не применёнными гранаты на стрелах и ручные, а также наша легендарная «дуделка» – имитация атакующего рева саблезуба. Кожевенники готовили недостающие щиты для пехоты. Иван Петрович Еремин с металлургами неплохо постарался, изготовив в короткие сроки множество холодного оружия, на скорую руку слепив, как он сказал, механический тяжелый молот. Этот самый «слепленный на скорую руку», по моим данным, верно служил городу еще лет пять, как минимум, приводясь в движение парой лошадей или пятерыми дюжими подмастерьями, штампуя такие нужные в хозяйстве котлы и сковородки из меди.
Местность перед входом в город немного изгибалась, позволяя скрыть пеших воинов, если бы на ней были какие-нибудь кусты. Кусты и выросли – за одну ночь, и такие густые… В утро решающей битвы волна орды накатилась на город. Не тратя времени на подготовку, дикари, озлобленные отсутствием серьезной добычи, с воплями плотной массой атаковали. Чтобы направить их энтузиазм в нужное для нас русло, всю ночь их обстреливали лучники у костров, не нанося особого урона, но серьезно беспокоя. Небольшая группа ополченцев – из наиболее быстроногих, встретила ордынцев километров за пять от города, и закидала толпу дротиками с тупыми деревянными концами и наконечниками из камня, опять же затупленными, как будто бы не специально, наносящими серьезные синяки, а не смертельные раны. Дикари взревели, и бросились за новоявленными велитами[32], резво удиравшими от них в сторону кустиков.
Из-за кустов, к удивлению дикарей орды, молча поднялась ровная шеренга закованных в медь и бронзу фигур. Сопровождая каждый шаг гулкими ударами в щиты – обтянутые толстой кожей, что гудели не хуже барабанов, под рев где-то притаившегося саблезубого тигра, они начали свое движение в сторону толпы. Шаг, еще шаг… из-за голов шеренги вылетели речные голыши, описав дугу, обрушились на головы атакующих. Рассечённые головы, переломы и синяки – невелик результат от камнепада, но несколько человек все-таки упали, потеряв сознание от метко прилетевшего с неба «подарка». В гуще разорвалось несколько гранат, прилетевших навесом. Глиняные гранаты не дают убойных осколков – но грохот и пламя получаются изрядные. Толпа начала замедлять шаг, еще не сойдясь в рукопашной. И тут произошло самое страшное – как одна глотка, непробиваемая даже с виду, что там несколько робких копий, прилетевших от толпы на излете – шеренга взревела: «БАР-РА!!!» рев разнесся над землей, такой мощности, что даже спрятавшиеся в резерве кони в упряжках колесниц присели на землю.
32
Велимты (лат. velites) — разновидность лёгкой пехоты, сражавшейся в древнеримской армии. Часто использовались как застрельщики. Вооружение велита составлял короткий меч гладиус и несколько метательных дротиков.