— А то от несоленой рыбы у меня заворот кишок будет, — воскликнул Антон Ким.
— Насчет заворота не беспокойся, солнце, — «успокоила» его Елка. — Развернем в обратную сторону, квакнуть не успеешь!
Ребята рассмеялись, все еще воспринимая случившееся за интересное приключение. Пришлось прикрикнуть на них, чтобы вернуть совещание в конструктивное русло.
Тут пискнул мелкий вредитель Антошка Рябчиков:
— А что мне будет, если я добуду немного соли прямо сейчас?
— Не трынди, Рябчик, колдовать ты еще не научился – одернул его Сема Серегин – однокашник из интерната, но постарше.
— Хорош кота за хвост тянуть – откуда соль, Ряба? Народ, вдоволь вчера налопавшийся несоленого, стремился к разнообразию меню.
— Так, Рябчиков, что за соль, откуда она, объяснить можешь – вмешался уже я.
— Да та, будь она неладна, засмущался Антоша – ну вы, помните, я тогда в чайник… насыпал… ну… вот запас… и смущаясь и краснея, мальчишка полез в нагрудный карман стройотрядовской куртки.
— Я ее забыл просто выбросить, ну, полиэтиленовый пакет куда-то подевался, а я с утра сунул руку в карман, — она тут… мальчишка явно смущался, непривычный ко всеобщему благожелательному вниманию. Видно, что раньше он оказывался в центре внимания совсем по другим поводам – из-за своих шкод.
— Рябчик! Рябой! Антоха! Молодчина, вреднюга мелкая, первый раз твоя шкода на пользу пошла! — Завопила вся орава, а наши расчувствовавшиеся девчонки даже полезли тискать пацана в объятиях.
— Так-так, — холодным голосом занудливой училки остудила всеобщий пыл и овацию, грозящую перейти в подбрасывание Антошкиной тушки в небо, и как следствие – к просыпанию драгоценного продукта, — Эльвира, — отошли все от нашего драгоценного соленосца, не лапать сокровище руками! А ты, Рябчиков, подошел, наоборот ко мне, предъявил неправедно добытое к осмотру.
Мальчишка покорно подошел к Эльвире, и та ловко отделила от куртки карман, обвязала его ленточкой лыка, превратив в аккуратный мешочек.
— Вот соль, люди! Ответственной за нее назначается дежурная повариха. Остальным – ручки шаловливые оборву, только попробуйте прикоснуться к мешку.
— Дмитрий Сергеевич! Можно я вас прерву на минуту, буквально, — попросила слово Эльвира.
— Значит так, мои уважаемые троглодиты. Прежде чем растекаться мыслью по древу, и планировать захват мирового рынка черных, цветных и прочих металлов, бороздить на корябрях просторы Северного Ледовитого и прочих океанов, хочу вас немного опустить на грешную землю. А ну-ка, признавайтесь, гаврики несчастные, кто из вас, кроме девочек сегодня хотя бы умылся? А кто вымыл руки перед едой? А после? Какие мы планы строим! Громадье, ё-моё!
Да вы безо всякой помощи извне ровным слоем поноса перекроете всю площадь острова Веры, и не надо хищных гиппопотамов и мамонтов с бивнями с дикарями верхом на них. Я думала, что вы тут нормальные люди – в смысле цивилизованные. А вы, а вы… вы – дикари и оболтусы. Нам нужно делать все, чтобы жить и выжить. А вы – забываете первое правило выживания – личную гигиену и профилактику возможных заболеваний. Поэтому главное для нас – это закаливание, чистота рук и тела. Это должно стать второй натурой, нет, первой, для каждого из нас. Мыться и закаливаться – только тогда мы сможем думать о великих делах. Эх, вы, кремлевские мечтатели. Пока не сделаем мыло – его можно сделать из жира животных и щелока, добываемого из золы – чаще мойте руки. В первую очередь после навесов для жилья, еды нужна баня. После этих действительно первоочередных дел – да ради Бога, Дмитрий Сергеевич, хоть динозавров приручайте и летайте на птеродактилях – но, только, чур – с чистыми физиономиями и руками. Грязнуль из лагеря не выпущу!
Закончив свою тираду в защиту чистоты наших бренных телец, Елка сердито надулась, наверно ожидая возражений, типа: «Мы о великом, о она – о чистой шее,» – но, неожиданно поддержал ее со всем пылом, и – так как инициатива наказуема исполнением, ее и назначил ответственной за соблюдение правил гигиены в лагере. Девушка заметно приободрилась, и сразу же пообещала самых отъявленных грязнуль нагружать нарядами на очистку отхожих и иных малоприятных мест – мол, им все равно, пусть пользу приносят до того момента, пока от дизентерии не загнутся окончательно. Я продолжил развивать свое видение ситуации.