Выбрать главу

Беверли поднялась по лестнице и замерла на пороге комнаты Томми. Наверняка он давно нашел под кроватью ружья, но промолчал. От этого открытия она чуть не потеряла сознание. Когда комната вновь обрела четкие очертания, она увидела на тумбочке книгу «Вперед, Дружок!» и Железного человека; «не забыть бы их при отъезде» – мелькнула какая-то отстраненная мысль. Интересно, зачем она вообще пришла в комнату сына… И тут вдруг донесся запах гари.

Кухня была заполнена дымом. Беверли бросилась к плите и схватила раскаленную ручку сковороды. Кожа на руке зашипела от ожога. Беверли вскрикнула и выронила сковороду на плиту. Порывшись в одном из открытых ящиков и разбросав все его содержимое по сторонам, она нашла кухонную рукавицу. Натянула ее на руку с порезанным пальцем и, стараясь не обращать внимания на боль, сняла сковороду с огня. В своей другой жизни – где не нужно было трястись над каждым кусочком пищи – она просто поставила бы сковороду под струю воды, а сгоревшую еду выбросила в мусор. Вместо этого сковороду она аккуратно отставила в сторону и достала тарелку в надежде спасти хоть что-то от курицы.

В куче кухонных приборов на полу обнаружились щипцы. Не обращая внимания на дым, все еще валивший из сковороды, Беверли принялась отдирать куриные ножки – каждая сгорела с одной стороны, но была сырой с другой – и выкладывать на тарелку. Только потом она отнесла сковороду в раковину и залила ее водой. И, немного успокоившись, вновь ощутила мучительную боль в обожженной руке. На ладони и пальцах уже образовались волдыри. Запах дыма смешивался с непереносимым зловонием подгоревшей курицы. Томми никогда не станет такое есть, а значит, у них осталось еще меньше еды, чтобы подкрепиться в дороге. Как теперь вообще что-то делать, когда на одной руке – ожоги, а на другой – глубокий порез? Случилась очередная неудача в череде многих неудач. Разве такая женщина годится на роль матери?!

43

Следующие часы Беверли провела в каком-то забытьи. Она не помнила, как очутилась на крыльце, села в кресло-качалку. Густой синий туман обволакивал все кругом и проник, кажется, даже в ее мысли. Рука и палец болезненно пульсировали, но, погрузившись в меланхолию, она ничего не замечала.

«Я должна увидеть Томми, – вдруг пришло ей в голову. – Только тогда все изменится, только тогда синий туман исчезнет».

Этот мальчик стал смыслом ее жизни; нужно увидеть его серьезное личико, с каким он обычно выходит из школьного автобуса. Она пригладила бы его непослушный чубчик и сказала, что любит.

Судя по настенным часам в доме, скоро подъедет автобус. Беверли встала, сошла с крыльца и направилась к дороге, не думая ни о черных внедорожниках, ни о мужчине на пикапе, ни о работниках в поле, которые могли за ней наблюдать. Ей предстояло одно – очень важное – дело.

Она присела на бревно и тут же почувствовала боль от ожога. Подумала, что хорошо бы обмотать руку или помазать обезболивающим кремом, который наверняка есть в доме… Нет, тогда она может пропустить возвращение Томми.

Тучи продолжали сгущаться, превращаясь в грозовые облака. Листья на деревьях шелестели от поднимающегося ветра. На заборе на противоположной стороне дороги сидела птица кардинал, пристально глядя на нее глазами-бусинками.

Беверли вглядывалась в горизонт в ожидании автобуса. Боль то усиливалась, то отпускала; каждый новый приступ заставлял ее вздрагивать. Она раскрыла ладонь в надежде, что ласковый ветер облегчит боль, но стало только хуже. Кардинал сорвался и полетел вдаль, становясь все меньше и меньше. Клубы фиолетового тумана продолжались сгущаться. Время шло. Вот уже рабочие забрались в грузовики и уехали. Над полями прозвучали раскаты далекого грома. Автобуса все не было.

Беверли вернулась на крыльцо, чтобы через окно посмотреть на часы. Автобус опаздывал то ли на полчаса, то ли на час – никак не получалось посчитать точно. Тогда она вернулась к своему наблюдательному пункту у дороги, и недоумение сменилось раздражением, а затем уступило место тревоге. Когда страх окончательно укоренился в душе, синий туман немного рассеялся, в голове запульсировали вопросы: «Что случилось с автобусом? Где Томми?»