Я осторожно высвободился, встал и, завернувшись в простыню, прошел в гостиную. Комната была залита серебристым светом, проникавшим через стеклянные двери балкона. И глядя на луну, поднимающуюся над деревьями, я думал о любви к Морган и о своей жизни, оценивая ее через призму новых ощущений.
Вот и еще один день прошел, приближается день отъезда Морган и время, когда я должен буду принять решение, которое, возможно, разобьет мне сердце. Вернувшись в спальню, я лег и прижался к Морган.
Даже во сне она почувствовала мое присутствие и откликнулась всем телом. Я вдыхал ее запах, чувствуя себя абсолютно счастливым. И в момент погружения в сон, и во сне мои мысли были только о ней.
48
Когда мы проснулись, Морган уговорила меня пойти в музей Дали, куда они собирались сразу после репетиции.
Выставка мне очень понравилась: мы постоянно держались с Морган за руки; Мария оказалась хорошим гидом и увлекательно рассказывала о творчестве художника, о сюжетах и значимости отдельных картин. Большинство экспонатов было не совсем в моем вкусе, но к некоторым я по несколько раз возвращался, чтобы внимательнее их изучить.
Потом мы отправились на пляж Клируотер, чтобы насладиться белоснежным песком и поплавать в теплой воде залива. Чтобы успеть на свое выступление, мне надо было уйти пораньше. На прощание я напомнил Морган о своей просьбе, но она вновь дала уклончивый ответ. Не обращая внимания на подружек, я позволил себе долгий поцелуй и признание в любви на ушко Морган.
Бар был переполнен. Неудивительно, ведь погода стояла чудесная. Публика прибывала на протяжении всего концерта: вскоре не осталось даже стоячих мест. Я был приятно удивлен количеством запросов на песни моего сочинения – очевидно, люди находили мои записи в интернете, – и программа выступления получилась очень разнообразной. Одним словом, аудитория была намного более многочисленная по сравнению с предыдущими выходными, и персонал во главе с Рэем с трудом справлялся с заказами.
Когда до конца концерта оставалось около двадцати минут, появились Морган с подружками. Они были настолько хороши собой, что головы всех присутствующих повернулись в их сторону. А я сначала сыграл песню, которую создал для Морган, а потом исполнил несколько мелодий, способных подогреть публику. Я все же сомневался, что девушка выполнит мою просьбу. Взял микрофон, постучал по нему – чтобы привлечь внимание – и сказал:
– На днях я услышал песню в исполнении одной потрясающей певицы и попросил ее спеть эту песню сегодня для вас. Она ничего мне не обещала, но давайте все вместе попросим Морган Ли подняться на сцену.
Как я и ожидал, толпа зашумела и начала аплодировать. Заметив смущение Морган, я издали протянул ей руку, а Холли, Стейси и Мария стали настойчиво подталкивать ее в сторону сцены. Когда она начала пробираться сквозь толпу, отдельные крики переросли в гул восторга. Подруги Морган продвигались вслед за ней, на ходу доставая из сумок телефоны для съемки. Я помог Морган подняться на сцену и передал ей микрофон. Убрал стул, на котором обычно сидел, чуть подвинул колонку. В это время Морган искала в телефоне слова песни, записанной у меня дома.
– Дай мне минутку, чтобы я все вспомнила, – прошептала она, закрыв рукой микрофон.
– Конечно. Давай я сыграю начальную мелодию и припев. И буду повторять их до тех пор, пока ты не подашь сигнал, что готова. Хорошо?
Она кивнула, не отрывая глаз от экрана, и продолжила повторять слова. Казалось, что ее волнение передается публике и заводит ее.
Внимательно наблюдая за Морган, я начал негромко наигрывать. Когда дошел до конца припева, увидел, что Морган кивнула. Она подняла глаза, тело стало слегка покачиваться. Я заиграл песню сначала, и тут Морган начала петь. Теперь я знаю, что значит быть завороженным. Когда сильный и глубокий голос заполнил собой бар, люди были парализованы его чистотой и мощью; воцарилась тишина. Когда же Морган начала еще и танцевать, публика взорвалась, аплодируя и двигаясь с ней в унисон. На сцене выступала Морган, которой я не знал, – от стеснительной девушки, которую я наблюдал в моей гостиной, не осталось и следа. Ее подруги сосредоточенно снимали происходящее на телефоны, но я видел, что и они готовы вместе со всеми начать танцевать.
Песня была настолько зажигательной, что уже на втором припеве люди стали подпевать; раздались крики восторга. И чем больше включалась публика, тем сильнее реагировала Морган. В ее голосе появилось оперное звучание, а когда к концу песни зазвучало мощное контральто, зрители, как один, поднялись со своих мест. Не успели еще замереть заключительные ноты мелодии, как зал взорвался аплодисментами. Каждый, кто был в баре, понял, что перед ним выступает настоящая звезда.