— Мы едем на собачью ферму, да? — спросила она.
— Да.
— Можно я пойду с тобой?
Дэвид задумался и снова завел машину, чтобы не отвечать сразу. Шесть котят спали на коленях у Сейдж, свернувшись в комочки. Собаки тихо лежали на заднем сиденье, и только Петал лизала потрепанную игрушку.
Они проехали еще больше получаса. Дорога была прямой и шла прямо на север. На западе вставали тени, загораживая звезды. Сейдж поняла, что это предгорье, начало горной цепи. Оно было похоже на продолговатую и невысокую черную дыру в небе у самого горизонта. Вдруг Сейдж почувствовала, что сейчас потеряет сознание, и поняла, что просто перестала дышать: этот вид настолько заворожил ее, что она невольно затаила дыхание.
Впереди показались огни; Дэвид выключил фары и сверился с картой, держа фонарик у самой бумаги, чтобы снаружи никто не мог ничего увидеть. Из-под сиденья он извлек аккумуляторную пилу по металлу и повернулся к Сейдж.
— Ты можешь пойти, — произнес он.
— Спасибо, — ответила Сейдж, внезапно засомневавшись, действительно ли она хочет пойти с ним или уже нет.
— Но тебе придется кое-что надеть, если пойдешь.
— Что?
— Сову, — ответил Дэвид.
Сейдж вскинула голову. О чем он говорит? Надеть сову? Дэвид открыл бардачок и вытащил оттуда небольшую кожаную коробочку. Свет был такой тусклый, что Сейдж едва могла что-то разглядеть. Дэвид попросил ее включить фонарь и держать его совсем близко. Сейдж увидела коробочку с иголками, ниткой и чернилами. Ее сердце билось, словно птица в клетке. Сейдж увидела, как он достал из коробочки цветные фломастеры, затем взял ее правую руку.
— Где ты сделал свои татуировки? — спросила она высоким от испуга голосом.
— Я делаю их сам.
— Это… ты сейчас тоже хочешь мне сделать? — спросила она, пытаясь высвободить руку.
— Не сегодня, — ответил он. — И никогда, если только сама не захочешь.
Он лизнул сначала кончик коричневого фломастера, а потом очень осторожно внутреннюю сторону правой руки Сейдж. Язык Дэвида был мягким и теплым, и Сейдж закрыла глаза, желая только того, чтобы Дэвид не останавливался. Он начал рисовать; кончик фломастера был идеально тонким и покалывал кожу. Казалось, Дэвид рисовал каждое перышко в отдельности.
— Почему сова? — спросила Сейдж. — Что она означает?
— Она видит.
Поменяв фломастер на ярко-желтый, он нарисовал два глаза, взгляд которых пронизывал насквозь. Когда Дэвид закончил, у Сейдж на руке сидела сова. Она была идеальная, маленькая и свирепая, такая же, как у Дэвида. Глядя на нее, Сейдж почувствовала себя гораздо смелее. Это было похоже на волшебство, как с украшениями ее матери. И хотя Сейдж никогда не снимала ожерелье, она вдруг начала стягивать его со своей шеи. Сердце ее гулко билось, а руки двигались почти сами, когда Сейдж протягивала свое украшение Дэвиду.
Он внимательно посмотрел на резную кость, снова и снова переворачивая ожерелье у себя в руках. Наконец, кивнул, как бы подтверждая, что ожерелье обладает силой. Дэвид прислонил лица ко лбу, затем к сердцу, а затем к ножу, который носил в кармане.
— Кто это сделал? — спросил он.
— Моя мать.
— Она из шошонов?
— Нет, а ты?
— Может быть. — Он ухмыльнулся. — А может, я волк. Готова?
Сейдж потянулась за ожерельем, но Дэвид держал его, как будто хотел оставить себе.
— Ты не хочешь знать, чьи это изображения? — спросила она. — Это единственное двухстороннее ожерелье, которое она сделала.
— Я знаю, кто это, — ответил он. — Ты и твой брат. Давай, пошли. — Он протянул ей талисман.
Сейдж глубоко вздохнула. Она хотела произнести молитву, заклинание, как-то благословить себя, малыша, Дэвида и всех животных, но никак не могла подобрать слова. Ничего разумного не приходило ей в голову, но все же она постаралась вспомнить то, что говорила ей мать, то индейское имя, которое означало храбрость. Но оно ускользало от нее, как перышко на ветру, и поэтому она просто скрестила пальцы.
По обеим сторонам грязной дороги было две фермы. Та, что была с белоснежным домом, красным амбаром и серебряной силосной башней, казалась больше. На другой ферме был старый дом коричневого цвета, коричневый грузовичок и несколько грязных сараев. Сейдж слышала лай собак; чем ближе они подходили, тем отчетливее он был слышен.
Дэвид шел, пригибаясь к земле, как индейский воин. Он сначала держал Сейдж за руку, а затем бросил ее и побежал вперед. У Сейдж в боку закололо, и ей надо было остановиться и отдохнуть. Дэвид оглянулся в негодовании.