— С ними, — кивнул Дядя в сторону забора.
— Они же враждебные! — взвизгнул *.
— Да уж, — подтвердил Добрый Дядя. — Не дружественные. Это уж точно.
— Тогда как же?
— Ну, войны мы всё-таки не ведем, — Добрый Дядя вздохнул с некоторым, кажется, сожалением. — А вот сырье они нам поставляют. Сам видишь, — Дядя повел рукой вдоль забора, — нам-то сырье брать неоткуда. А без сырья нам — крышка.
— Так значит мы не сверхдержава?!
Добрый Дядя развел руками.
— Так почему же... почему они нас не захватят?!
— Но-но! — сказал Добрый Дядя. — Всё у тебя одно на уме!
Он вздохнул.
— Никогда они нас не захватят, — сказал он горько, — потому что у нас под всем Городом заложено черт знает сколько ядерных бомб. И в случае агрессии они все будут взорваны. И они, — Дядя кивнул на забор, — это знают.
— А как-нибудь не взорвать их нельзя? — спросил неосознанно *.
— Какое там! — уныло сказал Дядя. — Они все соединены единой сетью. И всё так перегнило и перержавело, что и трогать страшно. Чудо, что само ещё не взрывается. А управляет всей системой компьютер. Так он, собака, замурован. И размуровать его нельзя — у него блок самозащиты сработает. И питание у него — автономное, — горько закончил Дядя.
Он глянул на * и вдруг спохватился:
— Нет, ты не подумай! Мы, кроме всего прочего, им нужны.
— Как так?
— А так: они нам товар всякий залежалый со складов поставляют — который у себя продать не могут. У них же там денег-то нет. Вот они его продать и не могут. Очень мучаются... Это же им выгодно? Выгодно. Ну, а мы им — дерьмо...
— Какое дерьмо? — не понял *.
— Ну какое, какое.... Обыкновенное. Из городской канализации. У нас дерьма знаешь сколько! Ого-го! — Дядя приосанился. — Мы миллиарды гектаров органическим удобрением снабжаем. Их, конечно, миллиарды, — добавил он с горечью...
На площадку с ревом стали прибывать машины. Посыпались охранники. Построились рядами. Стали выводить людей в наручниках. * с изумлением увидел среди них знакомые лица. Многие, правда, были сильно изуродованы.
Он повернулся к Доброму Дяде.
— А это твои однодельцы. По твоим, в основном, показаниям.
— А куда их?
— Ну ты что, не видишь, куда они идут? В Бойню...
— Так там...
— Ну конечно. Конечно, там не скот забивают. Откуда у нас скот? Это бойня для людей. А мне, поскольку именно я являюсь тем Добрым Дядей, который раскрыл это дело, дарована привилегия присутствовать при их казни. А тебе я решил дать возможность посмотреть на все это вместе со мной. И пойти уже последним. Я, видишь ли, к тебе привязался как-то, — застенчиво добавил он.
Но * пропустил это мимо ушей.
— Как — последним? — шепотом спросил он. — Но ведь я же приговорен не к смерти! Я же приговорен к пяти годам лагеря!
Дядя вздохнул.
— Видишь ли, — сказал он мягко и убедительно, — нет у нас места для лагерей. Ну сам посмотри, — и он махнул рукой в сторону забора.
*, как завороженный, посмотрел на забор.
— Не может быть, — зашептал он, — Не может быть... я же их сам видел...
Он обернулся к Дяде.
— Но я же их сам видел! — выкрикнул он с отчаянной надеждой.
— Кого?
— Их. Уголовников. У вас — там...
— Уголовников? — не понял Дядя. — Ах, уголо-овников... — Дядя, кажется, даже расстроился. — Ну что вы, милый мой! Какие же это уголовники... Это были наши сотрудники. Иногда, знаете, приходится разыгрывать такие вот спектакли. Для пользы дела, понятно. Ну и опять же, какое-то развлечение...
* молчал, глядя на него жутким пустым взглядом. Лицо его бледнело на глазах.
— А дочка? — вдруг мертвеющими губами спросил он. — А как же моя дочка?
— Видишь ли, в чем дело, — потупившись, начал Добрый Дядя, — это вообще-то не твоя дочка, а ***...
* осел на землю.
— Ну-ну, — забормотал Добрый Дядя, пытаясь его поднять, — ну, зачем же так расстраиваться-то?
— Всё, — проговорил *, глядя пустым взглядом на иссякающую колонну обреченных. — Всё.
— Что — всё? — переспросил Дядя.
— Всё. Нет у меня больше ничего родного.
— Ну вот и хорошо! — радостно воскликнул Дядя и даже отпустил *.
— Хорошо? — спросил тот, глядя на него снизу вверх.
— Ну, конечно, — объяснил Дядя. — Раз нет ничего родного, то и нечего терять. И не страшно умирать. Разве я не прав? — осведомился он.
— Где она? — вдруг спросил *, глядя в последние спины, исчезающие в отверстом зеве Бойни. — Где она?
Он рывком поднялся и схватил за пиджак Доброго Дядю.
— Кто — она? — изумился тот, пытаясь высвободиться. — Ваша жена?
— Нет! ****, где она?! Её не было здесь! Не было!