Нимея свилась в несколько огромных колец и медленно, давя разбухшие трупы, поползла к Брайдеру. Брайдер стоял не шелохнувшись. В другое время он отступил бы к середине цирка и нашел бы место, свободное от трупов, чтобы иметь во-первых, простор для маневра, и, во-вторых, избежать опасности поскользнуться в луже крови или гноя. Но сейчас он почему-то был убежден, что это излишне. Он был уверен, что если Отец Небесный перенес его сюда, то тот же Отец Небесный не допустит, чтобы Нимея одолела Брайдера. Как он победит, Брайдер еще не знал, но что победит — почему-то не сомневался.
Чудовищное зловоние исходило от гигантского гада. От гнусного запах рептилии Брайдера тошнило. Осознав это, он как-то странно удивился: что-то тут было неправильно, запах от разлагающихся, гниющих тел вокруг был таким, омерзительнее которого не бывает. Всё вокруг было пропитано гнилостными газами, вздувшиеся тела чередовались с телами, разъеденными червями почти до скелетов... На долю секунды в сознании Брайдера мелькнуло подозрение, что ничем таким исключительно мерзким от Нимеи не пахнет — просто это Отец Небесный заставляет его воспринимать запах гигантской змеи как непереносимый.
Чем дальше Брайдер, Повелитель Лунного Меча, всматривался в Нимею, тем больше ему нс нравилось то, что он видел. Отливающая холодным платиновым блеском чешуя гигантской змеи несомненно могла выдержать любой удар — подобно крепчайшей броне. Огромные желтые глаза жгли Брайдера, он завороженно смотрел на них, с трудом борясь с искушением обрушить Лунный Меч на голову твари. Однажды Брайдер уже встречался с бронированной змеей — Великим питоном Ка-Ка с Пиратского побережья. Тогда ценой невероятных, нечеловеческих усилий Брайдеру удалось разрубить череп питона. Но Нимея, в отличие от питона, была ядовитой: с громадных, длиною чуть ли ни в метр клыков, кривых, как турецкие ятаганы, капала бесцветная жидкость. Вероятно, Брайдер и сумел бы сокрушить треугольный череп (Лунный Меч был куда лучше того, которым он сражался с питоном), но риск, что чудовище вонзит в него зубы, был слишком велик.
Крамольная мысль вдруг посетила сознание Брайдера. Если у Нимеи нет рук и убивает она ядом, каким образом удается ей так аккуратно вспарывать грудные клетки своих жертв и извлекать из них сердца? Либо гигантская змея могла принимать и другие обличья, либо Отец Небесный что-то недодумал...
Белесая рептилия стала подниматься перед Брайдером, медленно качая головой из стороны в сторону. Яд летел с клыков ее. Капля яда попала на голое бедро Брайдера — словно к нему приложили раскаленное железо. Нестерпимая боль пронзила тело и Брайдер уже хотел закричать, но какая-то потусторонняя сила заставила его не выдать себя («кому выдать?» — промелькнуло у него где-то в глубинах сознания) ни дрожью мускулов, ни трепетом ресниц. Он только подумал, что рубец от этой раны останется навсегда.
И еще одна мысль — но какая-то более своя, домашняя — посетила Брайдера. Ему подумалось, что, пожалуй, пора опять прибегнуть к заклятию — обратиться к Отцу Небесному.
Но сделать этого он не успел. Гигантская рептилия внезапно словно клюнула, и огромный раздвоенный язык ее коснулся Лунного Меча. И тут ужас отразился в ничего не выражающих глазах Нимеи. Сделав невероятный кульбит, змея свечой взвилась в небо, развернулась в воздухе, с чудовищным грохотом рухнула на пол около стены и быстро поползла в свою нору. Камни посыпались со стен, брызги гниющих тел фонтаном разлетелись вокруг, и сам Брайдер упал, сбитый наземь ударом гигантского хвоста.
«Ага! — понял Брайдер. — Она боится Лунного Меча!»
Он вскочил на ноги и бросился вслед за змеей. Он опасался, что Нимея скроется от него в бесконечных подземных проходах проклятого города.
От резкого перехода из света в тень Брайдер на мгновение словно ослеп. Но бежать не перестал. Одновременно в ноздри ему ударил ужасающий смрад подземелья — отличный и от ужасающего смрада цирка, и от ужасающего смрада Нимеи, отличный в первую очередь затхлостью, сыростью, липкостью, заплесневелостью и каким-то особым замогильным запахом.
Впереди быстро исчезал белесый хвост в панике удирающей Нимеи. Брайдер, Повелитель Лунного Меча, бросился за ней. Он быстро бежал, хотя и оскальзывался на липком полу подземелья. Проклятая рептилия часто сворачивала, надеясь, видимо, сбить его со следа. Постепенно Брайдер приспособился к местным условиям. Он обнаружил, что подземелье хотя и скудно, но освещалось — стены и потолок люминесцировали. Кроме того, ярко фосфоресцировало тело проклятой твари.
Наконец Брайдер выскочил в огромный подземный зал. Стены здесь светились ярче, и он увидел, что в центре зала, окруженный как бы постаментом из гигантских ступеней, возвышается колодец. Зеленоватое свечение исходило из колодца и оттуда тянуло адским холодом. Змея быстро поднималась по ступеням, явно намереваясь скрыться от Брайдера в этом бездонном колодце.