— Ну так вот, знаток правды, — сказал Дядя брезгливо, — ты напишешь то, что нужно.
Добрый Дядя — в расстегнутом пиджаке, с распущенным галстуком и банкой пива в руках — сидел прямо на столе и качал ногой. Глаза его горели.
— Затем, — вещал он с вдохновением, —
«затем» — послушно писал *
** объяснил нам, что в момент восстания —
«в момент восстания», — писал * (господи, господи! — по спине ползла холодная струйка — восстание! — это же вышка, господи!)
— наша группа должна взорвать все мосты.
«все мосты» (ну почему, почему я? господи? господи?)
— На кольцевой железной дороге...
«железной дороге» (это конец).
Дядя отхлебнул пива.
— Лихо, а? — осведомился он.
* кивнул.
— Хорошо, — обрадовано откликнулся Дядя и мечтательно завел глаза.
— Затем, — продекламировал он, —
«Затем» (куда же дальше-mo, господи?)
** объяснил нам, что военный десант враждебных зарубежных сил —
«зарубежных сил» (господи, оказывается, существуют еще какие-то враждебные зарубежные силы!)
блокирует на подступах к столице части нашей доблестной армии —
«доблестной армии» (у нас есть армия!)
— В то время как нашей задачей будет окружение и уничтожение Сил Дисциплины и Порядка.
«и Порядка».
Дядя похлопал по столу рукой в поисках бумаги. Однако не попал и лишь сбил лист на пол. — А, черт! — ругнулся он. — Ну ладно. Как там звали этого твоего приятеля?
— Какого? — белеющими губами прошептал *.
— Ну этого, который с тобой учился с первого класса школы?
— ***.
— Ага. Значит, пишем: Затем...
«Затем».
— мы должны были поступить в распоряжение ***, —
«В распоряжение ***» (боже мой, боже мой, его же арестуют, ему же предъявят мои показания)
— который — насколько мне известно —
«известно»,
— занимал очень высокий пост в подпольной структуре нашей организации —
«нашей организации»... — Нет! — вдруг выкрикнул *.
— Что — нет? — Добрый Дядя словно очнулся. Глаза его были необыкновенно злы.
— Нет, — сказал упрямо *. — Он работал в другой организации, не в той, что я.
— Так-так-так, — заинтересованно сказал Дядя. — У вас были две подпольные организации? И между ними был союз?
— Не было ни одной! — в отчаянии и ужасе выкрикнул *.
— Что-o-o? — Добрый Дядя соскочил со стола. — Что ты сказал, падла?
— Я, — * сжался на стуле (только бы не били, только бы не били), — я хотел сказать, что *** работал в другой организации, в другой конторе, не у нас... Мы, конечно, кончали один вуз, но его направили...
— Хватит, — Добрый Дядя уже снова сидел на столе. — Я понял, в чем соль. Вашей организации нужно название.
— А у нас есть.
— Да? — Добрый Дядя заинтересованно поднял брови. Он смотрел на * так, словно видел его впервые в жизни. — Это какое же?
— Государственное управление по уточнению стандартов, — тихо пролепетал *. — Вы же знаете.
Добрый Дядя сложил руки, согнулся и внимательно посмотрел в глаза *. * смутился.
— Вот так-то, — сказал Добрый Дядя. — Развели идиотов. Организация ваша носила название... то есть носит, конечно, — ибо она еще не разгромлена... Э-э — «Народный»... Нет, «народный» плохо... Просто «Союз». «Союз за»... освобождение? Нет, плохо, слишком благозвучно... за... закрепощение? Нет, слишком топорно... Ну ты думай, думай, что, всё я за тебя думать должен?
* кивнул.
— Сейчас-сейчас, — сказал он. В голову ничего не лезло.
— «Союз», — вновь провозгласил Дядя. — Союз за... уничтожение...
— Народа, — быстро подсказал *.
Добрый Дядя посмотрел на него взглядом, полным ненависти. Потом вновь закатил глаза.
— «Союз» — это хорошо. Но дальше... «Союз за»... А почему, собственно, «за»? Может, кого-то? Кого-то с кем-то. Скажем, «Союз предателей Родины... э... шпионов и убийц»?
— Во! — выдохнул *, подобострастно глядя в глаза Доброму Дяде.
Некоторое время Добрый Дядя изучал этот подобострастный взгляд. Затем в глазах у него что-то мелькнуло.
— Было уже, — сказал он с горечью. — Ну, думай, думай... лопух!
— «Союз за изменение»? — робко предположил *.
— За изменение? — переспросил Добрый Дядя. — «За изменение» — это хорошо. Молодец. — Он потрепал * по плечу. — Итак, «Союз за изменение существующего строя». А? Самое оно. Ну что, ты сегодня не такой уж идиот. Хвалю.
* был счастлив.
В кабинете у Доброго Дяди было тепло. В камере — холодно. * медленно согревался и оглядывался. Добрый Дядя сегодня был не один. Вместе с ним в кабинете был ещё один человек. Выглядел он гораздо менее интеллигентно, чем Добрый Дядя. Вместо с тем лицо его казалось более открытым и добрым. Он смахивал на завсегдатая пивных, какими их помнил * с детства, когда он с отцом — государственным клерком второй категории (господи, тогда еще были государственные категории клерков!) чуть ни ежедневно оказывался в разных корпоративных пивных для государственных клерков — то в «Ирландском доме», то в «Тверской избе». Теперь на месте одной пивной — банк «Экспериал», на месте другой — массажный салон.