Брайдер начал злиться.
— Я все равно убью тебя. Отец Небесный поможет мне. Я знаю, что Он так решил.
— Я тоже знаю это, Брайдер, — быстро ответил Некромант. — Конечно, ты убьешь меня, получишь Священный Камень, что у меня в желудке, сядешь на трон Сакриона... Но я знаю больше тебя, Брайдер... Аллах уже нашел замену не только мне, но и тебе. Сейчас Он плетет судьбу того, кто уничтожит тебя. Твоя героическая история кончится на троне Сакриона. Дальше уже неинтересно. Дальше нужен новый герой. И сейчас Он создает этого героя. Слушай меня внимательно, Брайдер: идущий за тобой сильнее тебя, ты не достоин нести обувь его, он одолеет тебя духом и огнем. Меч страшнее твоего в руке его, и он очистит этот мир от врагов своих, и соберет все сокровища этого мира в сокровищницу свою, а тебя спалит, как солому, огнем неугасимым. Ты обречен, Брайдер, ты думаешь, что ты сейчас — как могучий дуб, но и секира лежит уже у корней твоих, и срубят тебя и бросят в огонь...
— Не заговаривай мне зубы! — вскипел Брайдер, хотя и почувствовал, что пугается. — Ты научился красиво говорить, конечно, но как ты докажешь, что говоришь правду?
— Смотри, — указал наверх Некромант Чад-О-Вич и, завывая, провозгласил:
— О, Аллах! Да будет так — среди славных сподвижников в Раю!
Хотя это заклинание и отличалось от известного Брайдеру, но подействовало точно так же: высоко вверху расчистилось окошко, и они увидели лик Отца Небесного. Отец Небесный был чем-то очень занят. Он пристально смотрел куда-то, губы его еле-еле шевелились, словно он проговаривал про себя какой-то текст. По движению плеч Господа Брайдер догадался, что тот что-то делает руками. Изредка сверху доносилось какое-то странное, явно искусственное попискивание.
— Послушай! — жарко зашептал прямо в ухо Брайдеру Некромант Чад-О-Вич. — Ты еще не ведаешь главного: я узнал способ, как избавиться от Него.
— Что? — обалдело переспросил Брайдер.
— То, — продолжал шептать Чад-О-Вич. — Я знаю, как избавиться от Его опеки, как стать совсем свободными. Есть заклинания. Есть ритуал. Но мне нужен ты. Только если главнейшие герои примут участие в этом обряде — можно освободиться. Понимаешь? Главнейшие герои сейчас — ты и я. Не помню, как это называется, протагонист и антагонист, что ли... Неважно. Важно, что все нужно делать сейчас, пока Он не создал нового героя...
Брайдер смотрел на Чад-О-Вича с недоверием.
— Пойми ты, дурень, — чуть не плача, говорил Чад-О-Вич, — мы же законсервируем наш мир. Он станет вечным, понимаешь, вечным. Мы с тобой станем бессмертными, понимаешь, бессмертными... Ну неужели тебе не хочется быть бессмертным? Ну скажи, скажи, неужели тебе не нравится тот мир, что я создал у себя во дворце? И это будет вечно, если мы освободимся от Него... Ну, представь себе: вина, какие хочешь, жратва, какая хочешь, женщины, какие хочешь, наслаждения, развлечения, какие пожелаешь — и это вечно, вечно! Ну что тебя сдерживает? Зельма? Да я же знаю, что тебе на фиг эта Зельма не нужна... Здесь ты можешь найти в сотни раз лучше! И без конца! И никто не сможет разрушить это!
Брайдер посмотрел Чад-О-Вичу прямо в глаза. Нет, никакого безумия в них не было. Вот алчность, беспредельная алчность — это да, это имело место.
— Если все так, как ты говоришь, — спросил он быстро и почему-то тоже шепотом, — отчего же ты не сделал это прежде, сам, один?
— Я же тебе сказал, — почти заплакал Чад-О-Вич. — Для успеха нужны все главные герои, все, ты понимаешь? Сейчас это — ты и я. Еще чуть-чуть потянешь — будет и третий... Ну что тебе еще надо? Священный Камень? Пожалуйста!
Чад-О-Вич напрягся, глаза его начали вылезать из орбит... Вдруг он отрыгнул что-то и затем выплюнул на руку. Брайдер увидел огромную черную жемчужину.
— Видишь? — вновь лихорадочно зашептал Чад-О-Вич. — Я уже не Повелитель Сакриона! Ну, согласишься ты или нет, тугодум проклятый?!
Брайдер наконец открыл рот.
— Дай Камень! — сказал он.
Чад-О-Вич покорно протянул ему жемчужину.
Брайдер схватил ее и даже в ослабленном мире призрачной фазы почувствовал исходящую из Камня мощь.
— Гляди-ка, — удивился он, — да ты, оказывается, не врешь...
— Ну наконец-то дошло! — скривился Чад-О-Вич.
— Слушай, — шепотом сказал ему Брайдер, — дворец у тебя, конечно, загляденье. Зельма, чего уж там, не аргумент. Бессмертие — это вещь. Но ведь мы же в призрачной (разе, здесь все теряет силу или слабеет, в том числе и твои заклятья, я же знаю. А как только Он вновь обратится к нам — мы окажемся в том же положении, с какого начинали: я — в магическом кристалле, а ты...
— Не успеет Он, — зло сказал Чад-О-Вич. — Не успеет. Ты мне скажи только: ты согласен?