– …скромный… – добавляет Петер.
– …да, конечно, скромный тоже…
– …и богатый… – говорит Петер.
– Само собой разумеется. Короче говоря, люди постоянно говорят мне, как я божественен.
– Люди – подхалимы.
– Совершенно точно! Ты, наоборот, первый человек, который за долгое время сказал мне в лицо, что он считает меня «сочной задницей».
– Я этого никогда не говорил. Как такое вообще возможно? «Сочная задница»?
– Это не имеет никакого значения! Важно только одно: ты честен со мной. А это прекрасный фундамент для зарождения дружбы.
– Но я чувствую, что вы в самом деле «сочная задница».
– Это не так важно, – говорит Генрик.
– Вы хотели меня расстрелять!
– Ах, забудем это.
– Вы не можете сказать на это «Забудем»!
– Но я это только что сделал!
– Я здесь единственный, кто может сказать на это «Забудем»! – выходит из себя Петер. – Вам не подобает…
– Я самый богатый мужчина в мире…
– Вот-те на!
– Пойми же, я, то есть TheShop, проявлял большой интерес к «Партнерам Качества». Но как раз в день твоего визита сеть Everybody объявила о заключении сделки по поглощению компании. Я думаю, это в достаточной степени объясняет мое плохое настроение.
– Это надо воспринимать как извинение? – спрашивает Петер. – До чего мы дойдем, если каждый, у кого плохое настроение, из-за этого будет просто расстреливать людей?
– По-моему, это и так уже давно происходит, – говорит Генрик. – Судя по тому, что я слышу, такое случается постоянно. При этом я вынужден согласиться, что информация поступает из вторых рук. А может быть, даже из третьих. Что действительно происходит на улицах? Насколько небезопасен там мир?
– Значительно безопаснее, чем это преподносят нам новости и криминальные сериалы.
– Я, например, пытался просто напугать тебя, – говорит Генрик. – Я бы тебя никогда не расстрелял. Насилие – это не мой метод.
– Я думаю, для этого у вас есть люди.
– Да, кстати, – говорит Генрик, – что ты скажешь о моей службе безопасности? Черные парни в белых костюмах! Оригинально, не так ли?
– Пфф, – произнес Петер. – Я думал, меня похитили иллюзионисты.
– Гм. Я подумаю над этой концепцией. Но ты видишь, именно поэтому ты мне нужен. Ты тот, кто не считает мои идеи блестящими, если они на самом деле дерьмо.
– А что мне за это будет?
– Ничего. Если бы я тебе заплатил что-нибудь, то ты просто превратился бы в очередного подхалима в моей платежной ведомости.
– Что все-таки действительно кроется за всей этой историей?
– Ты знаешь, Петер, когда я не был еще самым богатым мужчиной в мире, у меня была четкая цель перед глазами. А сейчас? Сейчас у меня действительно непостижимое количество денег. И мне в самом деле кажется, что оно непостижимо. Даже мне самому уже с этим не справиться. Их просто абсурдное количество. Многие люди не смогли бы правильно прочесть эту цифру, если бы ее написали и показали им. Денег так много, что я…
– Да, да. Я понял. Вы очень богаты.
– Даже больше. Значительно больше. Намного больше! У меня денег больше, чем у девяноста пяти процентов низших слоев общества, вместе взятых. И здесь возникает вопрос: что мне с ними делать? Понятно, я мог бы полететь на Марс. Но на самом деле я уже был на Марсе. Ты был когда-нибудь на Марсе? Там ничего нет. Он пуст. И я бы даже сказал – действительно невероятно пуст. Он еще более пуст, чем счет какого-нибудь «бесполезного». Все было большим разочарованием. Да, конечно. Есть мавзолей Маска… но я никогда не был его большим фанатом. А ты?
– У меня, честно говоря, нет определенного мнения об Илоне Маске.
– Ты единственный, – говорит Генрик, смеясь, и продолжает развивать свою мысль: – Конечно, я мог бы также завести роман с телеведущей, послать ей фотографии моего мужского начала, что станет потом газетной сенсацией, потому что будет взломан мой профиль, но это было бы все же как-то недостойно, ты не находишь? Мне кажется, оно того не стоит.
– Зависит от телеведущей.
– Это правда, – говорит Генрик задумчиво. – Недавно во время сбора средств на благотворительность для любителей видеоигр я встретил Джульетту Монахиню. Совершенно очаровательная женщина.
– Сбора средств на благотворительность для любителей видеоигр?
– Да, короче, я подумал, может быть, мне стать филантропом. Но филантропия – это ведь всего лишь капля в море. Что-то должно измениться принципиально. Поэтому я решил – барабанная дробь, туш, фанфары! – что я должен стать президентом.