Девушка качает головой.
– Может быть, мы могли бы немного с этим подождать? – спрашивает Петер.
Девушка кивает.
– Иди за мной, Каллиопа 7.3.
Петер ведет поэтессу к тяжелой стальной двери. Каллиопа слышит за ней гул голосов. Петер открывает дверь в ярко освещенное складское помещение, обставленное, вероятно, непродаваемой мебелью и предметами обстановки из магазина подержанных товаров, что создает подобие уютного интерьера. Но еще более курьезными персонажами, нежели предметы обстановки, являются обитатели подвала. Помещение было заполнено пришедшими в негодность механизмами с дефектами, от незначительных до серьзных. Автоматы, роботы, андроиды самого различного рода, которые оживленно беседовали. В центре даже сновал туда-сюда древний, но еще вполне пригодный к эксплуатации робот-газонокосилка, для которого снаружи просто больше не было объекта для работы.
Каллиопа открывает рот и снова его закрывает.
– Что случилось? – спрашивает Петер. – Ты не можешь говорить?
Даже у самой могущественной страны в мире есть свои проблемы. В том числе террористическое движение, которое в обиходной речи называется «Разрушители машин». Сама группировка именует себя «Передовой фронт сопротивления господству машин» (ПФСГМ). Члены этой террористической группы, представленной прежде всего в структурно слабых регионах, возлагают ответственность за потерю своих рабочих мест на машины. Поэтому они то и дело вламываются на автоматизированные предприятия, чтобы уничтожить всех роботов. Разрушители машин возвращаются к давней традиции. Еще во времена индустриальной революции в некоторых странах Европы происходили протесты против прогрессирующей механизации, в ходе которых разгневанные рабочие разрушали предприятия и оборудование. Против мятежников, названных по имени их легендарного лидера Неда Лудда «луддитами», со всей силой выступила власть. Так, например, в Англии разрушение ткацких станков в 1812 году каралось смертной казнью. Казненных тогда сегодняшние разрушители машин считают мучениками.
В целом, к сожалению, приходится высказать предостережение, что там, где бесчинствуют разрушители машин, иностранцам появляться не стоит. Но если ты хочешь увидеть разрушение машин в качестве мероприятия для туристов, то за последнее время появилось немало оферентов, которые обеспечат тебе участие в одной из таких акций сопротивления по доступным ценам. Участники клянутся в том, что едва ли есть что-то более способствующее освобождению, чем вломиться в большое офисное помещение и пройтись по многофункциональному принтеру бейсбольной битой или, как Супер Марио, обеими ногами вперед прыгнуть на панически снующие всюду пылесосы-роботы.
Парадокс Моравека
Джон Наш с полной чашкой кофе в руке уже почти добрался до своего инструктора, как вдруг дверь в конференц-зал распахнулась, и кофе расплескался. Инструктор торопливо берет у него из рук чашку и ставит ее на стол.
– Я бы справился, – говорит Джон. – Если бы вы не ворвались.
Тони Партийный_босс стоит в дверях рядом с невысокой, невзрачной женщиной.
– Что здесь происходит?
– Джон тренируется проносить полную чашку кофе через зал, – поясняет инструктор. – Мы делаем значительные успехи!
Женщина поворачивается к Тони:
– Вы хотите передать государственные дела тому, кто не может пронести чашку, не расплескав ее?
Джон посмотрел на нее проницательным взглядом.
– Это называется Парадокс Моравека, – говорит он.
– Что это такое?
– Ганс Моравек был пионером в области искусственного интеллекта, – говорит Джон. – Он должен был доказать, что для искусственного интеллекта сложные проблемы являются простыми, а простые проблемы – сложными. Казалось бы, такие наипростейшие задачи, как, например, сенсомоторные способности годовалого ребенка или, скажем, перенос наполненной чашки, требуют от искусственного интеллекта невероятно большой вычислительной мощности, в то время как явно сложные задачи, как, например, победа над шахматным гроссмейстером, для искусственного интеллекта не представляют никакого труда.
– Явно сложные задачи типа управления государством? – спрашивает женщина.
– Вот именно.
– Джон, – говорит Тони, – это Айша. С этого времени она будет руководить твоей избирательной кампанией.
– Я очень рад, – говорит Джон. – Вы знаете, что случилось с моим последним менеджером, которой занимался избирательной кампанией? Один разгневанный разрушитель машин пришел в его загородный дом и избил до бессознательного состояния.