Лучшей партнершей для Петера стала Сандра Админ. Они никогда не ссорятся. Сандра привлекательна в той степени, на какую мужчина уровня Петера может рассчитывать: она выглядит средне. Сегодня исполняется ровно пятьсот дней с тех пор, как каждый обозначил статус другого как «гражданский брак». Это был очень романтический момент. Ни один из двоих не забыл о юбилее. Они и не могли об этом забыть. Их персональные цифровые помощники напомнили им об этом. Сандра называет своего помощника Шнуки. В знак их единства Сандра и Петер объединили в сеть уховертки своих помощников. Если они находятся где-то вместе, Петер может таким образом слышать, что сообщает Шнуки, а Сандра может слышать, что говорит Никто. Так поступают многие парочки. Это считается абсолютным доказательством доверия. Петеру это нравилось. Сложность заключалась только в том, что Никто и Шнуки терпеть не могли друг друга и постоянно затевали между собой ссору. Вероятно, это связано с тем, что Сандра, в отличие от Петера, который имеет помощника умнейшей поисковой машины в мире What-I-Need, пользуется услугами помощника Quality Corp, концерна, который делает твою жизнь лучше.
Когда Петер и Сандра шли через Цукерберг-Парк к бульвару Роланда-Эммериха, Петер показал на удивительно ясное небо.
– Посмотри же, – говорит он. – Ты когда-нибудь видела столько звезд? Они бесчисленны.
– С вашего ракурса и с вашей остротой зрения видны ровно двести шестьдесят пять звезд, – говорит Никто.
– Круто, Никто, спасибо. Очень романтично, – отвечает Петер раздраженно.
– Бесчисленные звезды, – говорит Никто, – это типичная неточность, которую все еще допускают люди, хотя в наше время точных измерений и подсчетов всего этого вполне можно избежать.
– Сандра, ты, между прочим, можешь видеть на четыре звезды больше, – говорит Шнуки. – Ведь твои глаза видят лучше.
– Ну и что! – отвечает Никто. – Зато Петер может… лучше чувствовать запахи.
– Зато Сандра лучше пахнет, – говорит Шнуки.
– Успокойтесь оба, – унимает их Сандра. Она поворачивается к Петеру. – Не хочешь ли ты мне, наконец, сказать, куда мы идем?
– Это сюрприз, – отвечает Петер.
Через некоторое время, а точнее, через две минуты и тридцать две секунды, Петер останавливается перед входом в театр «Гвидо-Кнопп». Сандра поднимает голову вверх и читает надпись на рекламном дисплее: «Гитлер! – Мюзикл». Ниже стояла подпись: «История Адо & Евы».
Сандра тихо взвизгнула от радости.
– О! Я так давно не видела мюзикл.
– Если быть точным, два года, четыре месяца и восемь дней, – уточнил Шнуки.
– О чем же этот мюзикл? – спрашивает Сандра.
– Это трагическая любовная история двух неоднозначных исторических личностей, – поясняет Никто.
– Да ну? – не соглашается Шнуки. – Неоднозначной здесь является вопиющая недосказанность. Кое-кто боится разозлить рекламодателя с правого края.
– Существует множество мнений, – говорит Никто. – И вряд ли кто-то может судить объективно, чье мнение является верным.
– Фашизм – это не мнение, а преступление! – возражает Шнуки.
– Эй, я спрашивала Петера! – выражает свое недовольство Сандра.
– Замолчите! – приказывает Петер. – Оба!
По миганию светодиодов в сережке Сандры и по нагреву своего айпада качества Петер может определить, что диспут продолжается в тишине.
Петер и Сандра улыбаются.
– Ах, эти спорщики, – говорит Сандра. – Так о чем же мюзикл?
– О трагической любви двух исторических личностей, вызывающих многочисленные споры, – объясняет Петер.
– Круто! – восклицает Сандра. – Я люблю мюзиклы! И больше всего исторические!
– Я знаю, – говорит Петер. – Я прочитал в твоем профиле.
На самом деле это ему порекомендовал Никто. Петер может позволить себе это небольшее лукавство, так как у Никто включен режим «без звука». О чем Петер также не говорит, и что по необъяснимым причинам не указано в его профиле – это то, что он ненавидит мюзиклы. И прежде всего, исторические.
Сандра снова изучает дисплей у входа.
– Спектакль – новейший хит создателей о влюбленном Муссолини! – восторженно восклицает Сандра.
У входа в здание театра им преграждает дорогу маленького роста человек со строгим пробором и смешными усами.