Абд эль Хафид фактически насадил себя на клинок Алафдаль Хана. Бросок, удар, встречный выпад – и эмир расстался со своей жизнью, как оскалившаяся крыса – все это произошло буквально за одно мгновение, в течение которого толпа затаила дыхание.
Ширкух прыгнул вперед, как пантера, воспользовавшись моментом молчания. Алафдаль стоял, раскрыв от удивления рот, и тупо глядел на окровавленную саблю и мертвого человека у своих ног.
– Да здравствует Алафдаль Хан, эмир Руб эль Харами! – завопил он, и толпа грохнула в ответ.
– На коня, дружище, быстро! – буркнул Ширкух в ухо Алафдалю, подталкивая его к краю помоста.
Толпа бушевала с жестокой радостью шайки, получившей такого главаря, какого ей хотелось. Когда вазир, все еще растерянный, сел на коня, Ширкух повернулся к ошеломленным Черным тиграм.
– Собаки! – загремел он. – Постройтесь и сопровождайте своего нового хозяина во дворец, как положено по его титулу! Он отправляется в совет имамов! – Они неохотно двинулись вперед, опасаясь стихийной расправы.
Однако в это время на площади возникла суматоха. Али Шах в сопровождении вооруженных сторонников прокладывал себе путь через толпу. Он остановился перед отрядом всадников в кольчугах. Толпа оскалила зубы, вспомнив вражду гилзаи со своим новым эмиром. И все же Али Шах был тверд как сталь. Он не отступил, а у Алафдаля при виде врага в глазах мелькнула прежняя нерешительность.
Ширкух повернулся к Али Шаху с тигриной подозрительностью, но прежде, чем кто-либо что-то успел сказать, из окружения гилзаи вынырнул человек и прыгнул на помост. Это был шинвари, на которого Ширкух наехал накануне. Указав пальцем, он крикнул:
– Это обманщик, братья! Я узнал его! Я вспомнил! Он не курд.
Ширкух выстрелил в него в упор. Шинвари покачнулся и, ухватившись за ограждение на краю помоста, медленно сполз вниз. Он приподнялся на локте и снова ткнул в Ширкуха пальцем. Его голос четко прозвучал во внезапно наступившем молчании:
– Клянусь Аллахом, он не мусульманин! Это Эль Борак! – Трепет прошел по толпе.
– Подчиняйтесь обычаям! – с издевкой крикнул Али Шах. – Вы убили своего эмира из-за ерунды. Здесь стоит человек, который попрал самый важный обычай. Эль Борак, неверный, пробрался в наш город!
В его голосе была такая убежденность, что никто не усомнился в правдивости сказанного. Ошеломляющее открытие поразило всех немотой. Но только на мгновение. Напряженная тишина разорвалась лавиной криков:
– Долой неверных! Смерть Эль Бораку! Смерть Алафдаль Хану!
Брент увидел, как толпа, поднялась, как пенящийся поток, и перелилась через край помоста. Он услышал грохот револьвера в руке Эль Борака, перекрывший глухой рев, брызнула кровь, и в тот же момент помост был усеян мертвыми телами, о которые спотыкались ринувшиеся к Эль Бораку люди.
Воспользовавшись свалкой, тот прыгнул к Бренту, свалил его стража ударом рукояти револьвера и, схватив ошеломленного пленника, потащил его к черному жеребцу, поводья которого были все еще в руке у одного из вазиров. Озверевшие люди толпились, как стая волков, вокруг Алафдаля и его воинов. Черные тигры и Али Шах старались пробиться через их гущу. Алафдаль орал что-то отчаянно Эль Бораку и бешено махал саблей, отбиваясь от насевших врагов. Вазир обезумел. Минуту назад он был эмиром Руб эль Харами, и толпа приветствовала его, а теперь те же самые люди пытались выбить его из седла.
– Беги, Алафдаль! – крикнул Эль Борак.
Он прыгнул в седло в тот момент, когда человек, державший лошадь, упал с пробитой булыжником головой. Головорез, убивший его, прыгнул вперед и схватил всадника за ногу. Эль Борак резко ударил серебряным каблуком ему в глаз, и тот, обливаясь кровью, упал на землю. Он безжалостно рубанул чью-то руку, схватившуюся за повод, и отбросил назад кольцо наседающих на него людей взмахом сабли.
– Садитесь позади меня, Брент! – приказал он, удерживая рвущегося коня рядом с помостом.
И только услышав английскую речь с родным юго-западным акцентом, Брент понял, что все это не сон и он действительно встретил человека, которого так долго искал.
Отбившись кулаками от схвативших его людей, Брент прыгнул на жеребца позади седла и ухватился за заднюю луку, удерживаясь от естественного порыва схватиться за человека, сидевшего впереди.
Жеребец подобрался и устремился вперед, сбивая всех, кто попадался ему на пути. Кости трещали под его копытами. Взглянув поверх голов, Брент увидел, что Али Шах и его всадники, яростно отбиваясь от толпы мечами, стараются добраться до Алафдаль Хана. Али Шах был уже не так невозмутим, как раньше, лицо его перекосилось.
Жеребец пробивался через людское море; его всадник ударял саблей направо и налево, прокладывая себе кровавую дорогу. Брент чувствовал, как множество рук цеплялись за них, чтобы стащить с коня, видел, как безжалостные копыта размалывают падающие тела. Перед ними Алафдаль Хан вместе со своими людьми прорубал дорогу к западной стороне площади. Около десятка его сторонников были стащены с седел и разорваны на куски.
Эль Борак вытащил винтовку из седла и выстрелил в рычащие лица. Он направил жеребца туда, где плотное кольцо людей сжималось вокруг Алафдаль Хана. Наконец оно было разорвано с внешней и внутренней стороны. Черный конь продолжал двигаться вперед в то время, как его всадник кричал: