В 1716 г. была восстановлена практика выдачи лицензий на мехоторговлю местным дельцам, которые сдавали меха оптовикам Вест-Индской компании. Власти разделили всю территорию колонии от Тадуссака до Саскачевана на торговые районы, в каждом из которых были установлены посты во главе с начальниками. Последние мгновенно обогащались на грязном бизнесе.
Важной фигурой в пушном деле оставались странствующие агенты, которых набирали за определенную плату торговцы — «буржуа», владевшие патентами. Такие агенты получали специальные разрешения от колониальных властей и назывались «вояжерами». Название «лесные бродяги» теперь сохранилось лишь за теми, кто не имел таких разрешений.
Как и в прежние времена, «вояжеры» и «лесные бродяги», преимущественно молодые канадцы из простонародья, преодолев немалые трудности и огромные расстояния, добирались до торговых факторий и выменивали у индейцев меха. Главным обменным товаром оставался алкоголь. Несмотря на протесты церкви и лицемерные запреты Версаля, власти в Канаде дали официальное разрешение на продажу индейцам бренди. Двор также в конечном итоге одобрил это преступление во имя наживы.
В первой четверти XVIII в. французы удерживали контроль за скупкой пушнины у индейцев, живших к югу от озера Верхнее и в бассейне верхнего течения Миссисипи. Но торговля с племенами, жившими к западу и северу от озера Верхнее, ускользала из их рук. Все больше индейцев предпочитали совершать далекие путешествия по западным и северным рекам, доставляя пушнину к английским факториям у Гудзонова залива и получая там в обмен товары на более выгодных условиях, чем на французских торговых постах.
Трактуя как им заблагорассудится условия Утрехтского мира, англичане постоянно расширяли район мехоторговли по многочисленным рекам, впадавшим в Гудзонов залив. Это позволяло Компании Гудзонова залива за спирт, огнестрельное оружие и красные одеяла выкачивать меха и отправлять груженные ими суда в Европу.
В результате французам пришлось взяться за освоение индейских водных путей от запада к северу, с тем чтобы построить там новые посты и перехватывать меха, которые индейские племена издалека доставляли к северным английским факториям. Попытку решить эту трудную задачу предпринял сын губернатора Труа-Рпвьера — Варены де Ла Верандри.
В течение 12 лет Ла Верандри вел торговые операции по скупке пушнины в бассейне реки Сен-Морис. Оскудение местных пушных угодий вынудило его перейти в область, расположенную между северным берегом озера Верхнее и озером Нипигон. От королевских властей он получил в 1730 г. патент, предоставивший ему на пять лет обширные права и привилегии в районе озера Нипигон и к западу от него. Средства на строительство фортов, закупку и транспортировку товаров дали монреальские купцы — пайщики его предприятия.
Края эти были исключительно богаты пушниной. Здешние индейцы одевались зимой в бобровые шкуры, а весной бросали их, чтобы осенью изготовить новые одежды. Ла Верандри с четырьмя сыновьями энергично взялся за скупку этой «бросовой» пушнины. В 1731–1732 гг. он построил два новых форта к западу от озера Верхнее — Сен-Пьер у озера Рейни и Сен-Шарль у озера Лесное, где жили индейцы племени кри. В 1733–1735 гг. сыновья Ла Верандри и его племянник де Ла Жемерэи на индейских челнах спустились вниз по реке Виннипег и достигли одноименного озера, исследовав часть его бассейна. Они открыли полноводную реку Ред-Ривер, впадающую в озеро с юга, и низовье ее крупнейшего притока Ассинибойн, а также собрали сведения о двух западных озерах — Манитоба и Виннипегосис. В низовье Ред-Ривер первооткрыватели построили форт Морена.
Приход европейцев в этот район сразу же обострил междоусобную борьбу индейцев и привел к кровавым стычкам. Ла Верандри и их спутники оказали поддержку племенам ассинибойнов в их борьбе против индейцев сиу, живших в верхнем бассейне Миссисипи.
Ла Верандри продлил срок своей монополии еще на пять лет и продолжил исследование озера Виннипег и окружающей местности. В 1738 г. неутомимый путешественник вместе с двумя сыновьями (один из сыновей был убит в стычке с индейцами сиу) и отрядом в 50 человек пешком прошел по долине Ассинибойна. На этой реке, против южного края озера Манитоба, он построил форт Ла-Рен. По индейским тропам французы добрались до прерий, где жили индейцы манданы. Это уже была долина великой реки Миссури.
В 1739 г. младший сын Ла Верандри, Луи-Жозеф, достиг северного угла озера Виннипег, откуда вытекает река Нельсон. С братом Пьером они завершили также обследование «озер прерий» — Манитобы и Виннипегосиса и на «Белой реке» (Нижний Саскачеван) построили форт Бурбон. Успех сопутствовал экспедициям Ла Верандри и в 40-е годы. Последнее путешествие предпринял Луи-Жозеф в 1749 г., изучив реку Саскачеван и районы Центральной Канады.
Все это делалось во имя одной цели — «не допустить, чтобы дикари контактировали с англичанами».
Как пишет советский ученый И. П. Магидович, «Варсины де Ла Верандри вошли в историю как последние выдающиеся французские путешественники — исследователи Северной Америки. Они впервые установили в своих отчетах — конечно, в общих чертах — сложную гидрографическую сеть Центральной Канады, открыв ее большие озера, связь между ними и несколько крупных рек бассейна Виннипега, они положили начало открытию и исследованию верхнего бассейна Миссури»{38}.
Открытия Ла Верандри дали французам возможность отодвинуть границы Канады на сотни километров в глубь канадских прерий, но воспользоваться в полной мере этими достижениями они уже не могли. Кризис, который переживал французский абсолютизм в XVIII в., неумолимо приближаясь к революции 1789 г., давал о себе знать и в колонии.
Господствующую колониальную верхушку вместе с высшими чиновниками составляло примерно 400 человек. Ключевые позиции в обществе занимала церковь. В 1717 г. в колонии приходилось 140 священников на 18 тыс. прихожан, из них 12 сульпицианцев, 24 иезуита, 32 реколлета.
Вершила делами в Новой Франции привилегированная группа чиновников, спекулянтов, финансистов во главе с интендантом колонии Франсуа Виго. Коррупция и разврат правящего класса превратили Квебек в «малый Версаль», где роскошь наживавшегося меньшинства резко контрастировала с нищенским положением большинства.
В течение последних десятилетий колониального господства французов местные власти, гражданские и военные, сколотили огромные состояния, оценивавшиеся в 99 млн. ливров! Губернатор Бодрей за 22 года колониальной службы в Канаде из бедного чиновника превратился в обладателя огромного состояния, интендант Виго награбил 29 млн., его ближайший помощник Каде — 15 млн. ливров. За годы интендантства Виго бюджет колониальной администрации возрос в 30 раз, но львиная его доля попадала в карманы чиновников.
Колониальные войны и коррупция вызвали настоящий хозяйственный хаос. Финансовое положение колонии было критическим. Так называемые карточные деньги, выпускавшиеся властями вместо звонкой монеты, заполонили провинцию. Махинации с выпуском и отменой бумажных денег дали королевской казне свыше 1 млн. ливров. В колонии резко поднялись цены. Спекулянты из окружения Биго скупали оптом муку и другие продукты у поселенцев (по распоряжению интенданта частные лица могли продавать зерно только интенданту), а затем перепродавали пх по более высоким ценам. Банда Биго умудрилась поставить колониальным войскам продуктов и товаров на 23 млн. ливров, заплатив в действительности за них 11 млн.