Выбрать главу

– Почему это так удивительно? А чем вы хотели быть?

– Ну, в начальной школе я хотел стать мусорщиком. В средней школе – пожарником. К старшим классам цели мои изменились, и я пожелал быть поэтом, хотя в колледже это быстро прошло – когда я понял, что этим попросту не проживешь и лучше бы мне быть философом. К магистратуре я уже склонялся в сторону карьеры в управлении образованием. Забавно, как мы снижаем планку своих ожиданий с получаемыми степенями…

– Так где вы были б, если не здесь? И чем бы занимались?

– Даже не знаю. Наверное, где-нибудь там, где мне позволят стоять немного сбоку от большого скопления людей. Ночным уборщиком, быть может. Или капельдинером в театре. Но я не там, а тут. Миновав столько времени и пространства, я сижу вот на этом тесном сиденье с вами, Рауль. Не то чтоб я, конечно, жаловался…

– Конечно…

– …Вообще-то мне сейчас все представляется ясным, прямым и совершенно разумным. Буквально на днях я вспоминал каких-то людей, кто незначительно и непредсказуемо – и, вероятно, сами того не ведая, – сыграли свою роль в том, чтобы привести меня туда, где я сейчас. Добрая учительница начальных классов. Подруга по колледжу, позволившая проводить себя от невинности к женственности. Три прохожих, поднявших меня с окровавленного асфальта…

– Окровавленного асфальта?

– Да, окровавленного асфальта.

– И это ваша самая постыдная тайна?

– Да нет вообще-то, хотя определенно одна из самых болезненных! И оглядываясь на все это, я иногда думаю: ух, как же здорово было б, если б я мог пройти по собственным следам. Вернуться к тому асфальту. И в тот класс. Вновь посетить по дороге всех тех людей. Просто несколько минут побыть с ними, сообщить, как они повлияли на мою жизнь. Пожать им руку и сказать: эй, спасибо, что подняли меня тогда с асфальта. И что подтолкнули меня к управлению образованием. Что позволили мне дрожащими руками ласкать очертанья вашей невинности. Сколь мимолетно бы ни было ваше присутствие в моей жизни – каким банальным бы оно тогда ни казалось, – в итоге оно стало поворотным и неизбывным…

Рауль кивал так, будто понимал. Я продолжал:

– Но я знаю, что это невозможно. Потому что все они идут своими тропами. Как миллион разных стрел, что все выпущены навстречу друг другу…

И вновь Рауль кивнул.

– Пересекая в полете траектории друг друга?

– Именно. И продолжая свой одинокий путь.

– Смелый образ.

– Я одна из тех стрел, Рауль.

– Да и я тоже, – сказал он. После чего отвел назад руку, взводя воображаемый лук и целясь прямо в Техас. – Итак, Чарли, – произнес он, выпустив стрелу, – что еще вы можете рассказать мне о себе?..

Следующие несколько минут Рауль задавал мне назначенные нам вопросы, я отвечал на них один за другим. Когда он спросил меня о причинах приезда в Коровий Мык, я рассказал ему о своей обшарпанной квартирке и стаканчике еле теплой мочи. А когда спросил о моих предполагаемых лептах в колледж, я ответил, что доктор Фелч дал мне ясно понять, каковы будут мои обязанности: что я буду вести процесс аккредитации, помогать в организации рождественской вечеринки и стараться изо всех сил сомкнуть наш расколотый преподавательский состав – и, если мне удастся отыскать способ три эти задачи выполнить, я спасу колледж от падения в пропасть ведомственного краха. Затем я рассказал ему, что, помимо профессиональных заданий, я выработал себе и личные цели, которые станут направлять меня весь год.

При этот Рауль встрепенулся.

– У вас есть личные цели? – спросил он. – Это достойно восхищения. Могу я их услышать?

И я рассказал ему, что весь грядущий год буду стремиться отыскивать влагу во всем, любить нелюбимое и переживать как день, так и ночь.

– А как насчет того, чтобы стать чем-то целиком?

– Да, разумеется. И это тоже.

– Цели у вас определенно благородные, – сказал он. – Но достижимы ли они? Вы можете их измерить?

– Измерить?

– В цифрах.

– Не уверен. Никогда этого так не рассматривал.

– Цели-то выглядят высокими. Но каковы их итоги? К примеру, вы утверждаете, что хотите «стать чем-то целиком». Но что это в точности означает? Можете привести пример, показавший бы ощутимый итог этой конкретной цели?

Секунду-другую я подумал над вопросом Рауля. Потом сказал:

– Да, могу. Вот только вчера я сбрил усы. Прежде я всегда им давал расти наскоками и урывками, но они никогда не достигали состояния результативных усов. Вчера Бесси перед общим собранием обратила на это мое внимание, и знаете что – она права! Поэтому я совершенно их сбрил. Вчера у меня были усы, а теперь их больше нет. Поэтому итог – стопроцентное сокращение моих усов!