Тебе, мой друг, наверняка интересно, каким же образом произошло столь чудесное перевоплощение. А произошло оно не без помощи Шатильона, совершенно не помышлявшего, что Вилар добьется таких высот. А дело было так: во время своей учёбы Бернару часто приходилось проводить время в столичной библиотеке, что нашему французу не очень-то и нравилось. То есть, читать и узнавать что-то новое было очень интересно, но вот тот факт, что для этого требовалось часами сидеть на месте и тихо перелистывать страницы, являлся просто пыткой для Шатильона. И вот однажды он стал замечать оборванца, безустанно корпящего над книгами и какими-то клочками газет. Вот Бернар в силу своей общительности и желания хоть сколько-нибудь разбавить библиотечную серость и познакомился с мальцом-удальцом. Тогда-то Шатильон и открыл для себя удивительный мир авиации, которым до этого момента не сильно интересовался. Клод, общаясь со своим новым другом и объясняя заинтересованному Бернару все, что знал сам, еще лучше стал разбираться в теме. Он даже пытался научить Шатильона чертить детали и целые самолеты, чертежи которых Вилар трепетно переносил из книг на подаренные ему другом белые листы. После пары недель подобной дружбы Бернару в голову пришла безбашенная идея, которой он тут же поделился с Клодом. Идея заключалась в том, что добродушный француз решил помочь начинающему авиатору и, договорившись со своим отцом, который знал одного конструктора из авиаклуба, организовал Вилару оценку его таланта, недюжесть которого конструктор увидел сразу, после чего и предложил юному гению стать его учеником. Радости бедных родителей мальчика и счастью самого Клода не было предела. Именно с того момента Клод пообещал Бернару, что в любом горе он будет готов оказать ему поддержку.
И вот сейчас, когда Шатильон вдруг обратился к нему за помощью, Вилару и представилась возможность отблагодарить друга, который помог ему осуществить свою мечту. Смуглый авиатор перестал шарить в кипах чертежей и, распрямившись, прямо взглянул на Бернара задумчивым взглядом. Ростом он был в районе шести с половиной футов, что выглядело достаточно внушительно вкупе с пышной шевелюрой темных волос, раскинувшейся на голове этого великана. Его лицо, несмотря на некоторые недостатки: слегка выпирающую нижнюю челюсть и глубоко посаженные карие глаза, скрытые массивными надбровными дугами, совершенно не казалось уродливым, а даже наоборот, привлекало своей необычностью. Весь его вид совершенно соответствовал представлениям о гениях-самоучках. Общую картину портил лишь голос, звучавший на повышенных от столь неожиданного вопроса тонах. Из дальнейшего разговора двух французов выяснилось, что авиаклуб планировал снарядить очередной пробный полет из Парижа в Бостон и перевозить с собой, помимо почты, снаряжение для альпинистов и прочие принадлежности, используемые в холодном климате. После того, как Бернар услышал про запланированный полет, у него так и загорелись глаза. Этого не мог не заметить Клод, не упустивший возможность поинтересоваться:
— А с какой целью, мой дорогой друг, ты расспрашиваешь меня о подобном полете? Если нужно отправить письмо в штат, или воспользоваться иной почтовой услугой, будь уверен, я не откажу, и твоя просьба будет выполнена с максимальным качеством.
Помолчав пару секунд, Бернар таинственно улыбнулся, и сказал:
— Да, мой дорогой Клод, ты прямо какой-то прорицатель.
Мне нужно отправить две посылки в Канаду, и желательно как можно быстрее.
Увидев улыбку светящегося счастьем авиаконструктора, Бернар продолжал:
— Но ты не обольщайся, дружище, посылки очень непростые, они займут немало места в самолете, да и их суммарный вес будет едва лишь меньше двухсот килограмм.