Загадочно улыбаясь, закончил Шатильон.
Следующим препятствием для наших приключенцев стало то, что подобраться к освещенному маяком месту было практически невозможно. Обратно наклоненные скалы полностью преграждали путь по суше, а достаточно бурное волнение холодного прибоя создавало немалую угрозу подходу на рыбацкой лодке. Но все же второй путь был намного безопаснее и, банально, более реализуемое первого. Посовещавшиеся ученые решили вернуться в поселение за небольшой лодкой. Бернар, в свою очередь, выразил желание остаться около прибрежных скал и понаблюдать за прибоем, который и правда загоняют волны куда-то внутрь утеса. Но оставлять его одного категорически отказался Сальвадор, хорошо помнящий окончание подобной халатности. А вдруг Бернар решит преодолеть разделяющую его и тайный грот воду вплавь? От одной этой мысли Сальвадору становилось дурно, и именно поэтому он убедил своего лучшего друга отправиться в поход за лодкой. Неохотно согласившийся Бернар уже через полтора часа стоял на носу убогой рыбацкой лодчонки и представлял себе адмиралом, возглавляющим эскадру первооткрывателей. Знал бы этот Эрнан Кортес с какой опасностью им придётся столкнуться лицом к лицу. В близи "киль" Утеса Стужи представлял собой заросшие висячими водорослями скалы, уходящие на несколько десятков метров ввысь.
Подойдя к скрытому гроту на небольшое расстояние, наши герои с ужасом обнаружили, что их шесты не достают до дна, и удержать хлипкое судно на месте будет практически невозможно. Начавшаяся паника лишь усугубило их положение, и попытки удержать лодку обернулись полным провалом. Накатившая сзади волна мягко подтолкнула деревянную посудину, и наши друзья с дружным криком стремительно приблизились к скрывающим грот водорослям. Ударившая в спину вторая волна окончательно лишила Бернара, Сальвадора и Геральда шансов на отступление. Очутившись в темном чреве Утеса Студи, лодчонка была подхвачена небольшим, но уверенным течением, и помчалась во мрак.
Свалившийся на дно посудины кричащий конкистадор больше не хотел никаких приключений, он просто хотел не утонуть. Его желание полностью поддерживали тормозящие веслами лодку ученые, в сотый раз проклинающие момент, когда им пришла в голову такая нелепая затея. Но подобное плавание длилось всего около пяти минут, по истечению которых, лодку выбросило на берег. Опешивший возглас всех ее матросов гулким эхом прокатился по сводам тайного грота. Здесь, в самом сердце Утеса Стужи, находилась настоящая судостроительная верфь. Свет множества фонарей совершенно не помогал скрывать невероятного Мастодонта, мерно покачивающегося на небольших волнах. Предсмертным подарком Вильяма Симарда оказался огромных размеров белоснежный корабль, со слов местных жителей, разбившийся о скалы неподалеку от старого маяка.
Такое же, если не большее потрясение, захлестнуло Парижский авиаклуб тремя днями позже, а именно самым ранним утром 24 сентября 1932 года. И потрясение это было совершенно не связано с Сальвадором или Бернаром. Мой читатель наверняка помнит, что забывший отправить телеграмму в Париж, Клод Вилар отправился в свой родной город 15 сентября на трансатлантическом пароходе английской короны. И теперь, через 9 дней Клод Вилар благополучно добрался до столицы Франции и с самого раннего утра заявился прямо в стены парижского авиаклуба. Вот радости то было, когда пришедший в свой кабинет Шаванель, обнаружил там живого-живехонького Клода, чертящего новые двигатели следующей модели своего самолёта. Через пару часов парижские газеты трубили о чудесном спасении пропавшего летчика. Спешно собранный полный штат авиаклуба благоговейно выслушал рассказ Вилара о его невероятной борьбе с огнем и блистательной посадке, после чего зашелся в громких и чрезвычайно долгих аплодисментах. Клода обнимали, жали руки, трясли, хлопали по плечам и поздравляли. А после того, как он явил своим коллегам сделанные чертежи доработанного самолета, авиатора стали в прямом смысле подкидывать до самого потолка. Дальнейшее торжество было продолжено с легкой подачи президента авиаклуба, решившего по такому поводу отменить задуманную на этот день работу и организовать праздничный банкет. Один лишь человек долго не задержался на этом празднике, кратко, хоть и с нескрываемой радостно, поприветствовал своего друга, и тут же исчез из парадной залы. Это был всем нам знакомый прагматик Джеффри Нельсон. Он спешил передать важную телеграмму на другую сторону Атлантики. Да, после возвращения и рассказа Вилара, истинный англичанин потерял интерес к личности Сальвадора и спешил сообщить своему товарищу о дальнейшей ненадобности проведения расследования. Но он опоздал буквально на час, ведь Алан уже не мог получить его телеграмму. Насмешливая фортуна как на зло привела сыщика в особняк Бернара конкретно в этот день и час. Именно там он был готов арестовать злоумышленника, укравшего пилота и самолет французской авиакомпании. Но какого было его удивление, когда уже известный нам слуга Генри Райт поведал новому гостю о том, что Сальвадор, Бернар и картограф этой ночью ушли в море на собственном корабле. Не ожидавший подобного развития событий Алан хоть и был поражен, но не потерял хватку истинного детектива. Пользуясь случаем, он решил расспросить слугу о пребывании в здешнем особняке Монтеро. Разговор за чашечкой кофе через некоторое время перешел на расспросы о Вильяме Симарде. Генри, услышавший просьбу как можно подробнее описать внешность его бывшего господина, произнес: