— Какой фронт! Какая волна! — не на шутку разошёлся Конюшов. — Ты хотя бы аэродинамику знаешь? Я её, проклятую, пять лет в Рижском институте гражданской авиации изучал.
— Репа, не кипятись, вот смотри... — и Герман стал чертить прутиком на высохшей глине свой вариант графической интерпретации звукового явления.
Спорщики уже стояли голова к голове, осыпая друг друга обвинениями в некомпетентности.
— Да уймитесь же вы! Отдохнуть не даёте, — призвал к порядку разгорячённых специалистов Крестов.
— Крест, ты только посмотри, какую лажу он несёт, — отозвался огорчённый тупостью своего друга Конюшов.
Командир нехотя встал и подошёл к спорщикам. Постепенно покинули свои места и другие недавние обитатели палатки. Крестов долго изучал рисунок Германа.
— Полная ерунда! — вынес он свой вердикт.
Собравшиеся одобрительно закивали головами. У Германа вдруг взыграло самолюбие.
— Крестов, ты туп, как конь с яйцами! — не особо заботясь о содержании, выдвинул новый аргумент взбешённый спорщик и с отчаяньем в глазах сел на кровать.
В ответ на выпад командир вывернул из-под усов «гузку» и протянул: «Ну-у-у, это уже клинический случай». Поставив Герману диагноз, он направился в сторону кухни, но вдруг остановился и снова приблизился к больному.
— Ты знаешь, почему у меня сын родился?
— Не знаю и знать не хочу! — отвернулся в сторону Герман.
— А я тебе объясню.
Толпа болельщиков затихла.
— Я на советский презерватив понадеялся, — начал менторским тоном объяснять тупому подчинённому командир. — И он лопнул!
— Причём тут презерватив?! — взвыл Герман.
— А притом, что самолёт порвал такой же презерватив, но только воздушный. Понял теперь, — откуда звук?
Зрители, восхищённые аллегориями своего боевого товарища, дружно зааплодировали. Крестов картинно поднял руку, выдержал паузу, потом залез в карман и вручил растерянному спорщику цветной пакетик с голой красоткой.
— На, держи! Пользуйся регулярно, чтобы больше такие придурки на свет не появлялись.
Герман в раздражении выбил из протянутой руки наглядное пособие и швырнул его в пыль.
— Истеричка, — тихо, но веско закончил свою речь Крестов.
— Да что вы с этим поцем возитесь! — не выдержал Мамонт и рванул кровать Германа вверх.
Не ожидавший такого поворота дел теоретик сверхзвукового полёта полетел с дозвуковой скоростью на землю.
Зрители недовольно зашумели. Крестов подал руку пострадавшему, но тот, отказавшись от помощи, резко вскочил и, не оглядываясь, побрёл к бассейну.
— Герман! Герман, постой! — закричали приятели, но расстроенный офицер уже скрылся за деревянным забором.
Загул
К обеду палатка была восстановлена. Герман в одних трусах неподвижно лежал на кровати, скрестив на затылке руки и уперев свой взгляд в потолок. Вскоре пришли гости. Это были офицеры вертолётной эскадрильи, которых привёз Крестов. Лётчики, одетые в просторные сетчатые комбинезоны, с интересом разглядывали убранство каскадовского шатра.
— Хорошо у вас тут, — заметил самый тучный из них, — баб только голых не хватает.
— За этим добром мы в бригаду ездим, — улыбаясь ответил Крестов.
— Я не об этом, — продолжил толстяк, — хоть бы картинки какие ни то повесили...
— Чтоб простатит заработать? — полувопросительно-полуутвердительно среагировал командир первой группы. — Спасибо за совет. В первом заезде половина наших от этих картинок пострадала. Поразвесили красоток, возбудились, как жеребцы, а потом яичный жар в арыке остужали.
— Понятно, — протянул самый молодой вертолётчик. — А это что у вас? — указал он на бочку, в которой совсем кстати лопнул большой пузырь, обдав смрадом брожения дорогих гостей.
— Брага. Через неделю приходите на первачок!
— Понятно...
— Своих к бочке не допускаем, но для гостей можем сделать исключение, — предложил радушный хозяин.
Вскоре три офицера сидели за столом у бочки и, зачерпывая мутную жидкость, чокались алюминиевыми кружками.
— Гера, присоединяйся, — позвал Крестов, — я ведь ребят по твою душу привёз.
Герман нехотя слез с кровати и присел за стол.
— Пить будешь? — спросил командир.
— Ты же знаешь, я не умею.
Вертолётчики сочувственно покачали головами.
— Может, водочки? — предложил толстяк, вытаскивая из широкого кармана двухсотграммовую чекушку. Крестов знаками показал, чтобы ребята унялись.