Хозяева громко подхватили песню бравых «зенитовцев»:
А через три минуты командирская палатка разрывалась от рёва не на шутку разошедшегося начальства.
Ещё звенели струны в последнем аккорде, как внезапно грохнул ужасающий взрыв. Единственная лампа погасла. «Ну, Крестов, чудила, — мелькнуло в голове у Германа, — так и переборщить недолго». Затрещали автоматы. На маковом поле одновременно ухнули две гранаты.
«В укрытие! — героически взметнув руку вверх, заорал Герман. — За мной, товарищи!» Гости восприняли его призыв буквально и в тот же миг, опрокинув центральный шест, завалили палатку. Когда начальство выбралось на воздух, вокруг кипела нешуточная схватка. Со стороны бассейна в воздух взметнулись и зависли осветительные ракеты, заливая мертвенным светом поле боя. В ближайшем окопе строчили из автоматов «каскадёры». На левом фланге беспорядочно метались в трусах и майках солдаты.
«В укрытие!» — что есть силы снова воскликнул Герман и бросился в сторону домов. Ошалевшее начальство кинулось за ним. Обежав «домик пана Тыквы», компания выскочила на дорогу. «Куда это мы? — пришёл в себя полковник Стрельцов, — назад, в окопы!» В это время во всём городке погас свет, и поле боя погрузилось во тьму, разрываемую автоматными выстрелами и взрывами гранат. «За мной!» — хрипло крикнул командир «Тибета» и первым нырнул в темноту. За ним ломанулись остальные. Через секунду высокие гости опрокинули штабной домик старого партизана, разбив вдребезги бакинский кондиционер. Стрельцов уже был на позициях и пытался принять командование на себя. «Откуда стреляют?» — спрашивал он у вошедших в азарт «каскадёров». «Отовсюду!» — орали офицеры, непрерывно ведя огонь и отбрасывая в сторону пустые рожки.
— Крест, может, хватит? — постучав пистолетом по каске своего командира, попросил Герман. — У них и так полные штаны.
— Пожалуй, — согласился Крестов, запуская вверх зелёную ракету.
Стрельба постепенно стихла, зато рядом в лагере «Кобальта», кажется, всё только начиналось.
— Вот дурни, — прокомментировал разгорающуюся пальбу командир первой группы.
— А ты что хотел? Сам заварил, а другие расхлёбывают.
У капонира прогремел очередной взрыв.
— А это что? — встревожился Герман. — Наши никак не угомонятся?
— Успокойся, Гера, это танк проснулся.
— Какой танк! Мина рванула!
— Нет, танк!
— Нет, мина!
— Герман, если ты не заткнёшься...
Но договорить Крестову было не суждено. Резкий взрыв прогремел у самых окопов.
— Гера! Грёб твою клять! — воскликнул Крестов. — Опять беду накликал!
Наконец утробно рявкнул танк. На другом стороне Самархеля очнувшийся «Кобальт» послал через дорогу первые мины. Где-то в районе КПП снова прогремел взрыв. А дальше всё пошло по привычному сценарию.
Утром Герман застал полковника Стрельцова, стоящего у поверженной будки.
— Здравия желаю, товарищ полковник, — бодро приветствовал офицер своего командира.
— Здравствуй, Герман, — печально ответил старик.
— Починим, не сомневайтесь, товарищ полковник!
— Не в этом дело...
— А в чём, товарищ полковник?
— Ты не поверишь... Этой ночью кто-то залез в мой штаб и обосрал все документы с картами.
Германа начало трясти от нарождающегося утробного хохота. Превозмогая позывы сдерживаемых рыданий, он учтиво поинтересовался:
— А как же этот подлец умудрился срать лёжа?
— Вот и я ума не приложу.
Наконец капитан не выдерживает, срывается с места и бежит к друзьям, давая волю вырвавшемуся на свободу смеху. Не доходя пару шагов до гостевой палатки, он переламывается пополам и валится на траву. На него с испугом взирает очередь афганцев, ждущих приёма у капитана Гаджиева, собирающего информацию о вчерашнем обстреле.