Когда комбат и бегущие за ним каскадовцы заняли первый окоп системы оборонительных сооружений мятежников, «вертушки» уже покинули поле боя. Не встречая сопротивления, десантники, развернувшись неровной шеренгой, пригибаясь к земле, пошли в атаку. Ещё минута — и горы ожили.
Первая пуля тюкнула в бруствер окопа в десяти сантиметрах от Репы, когда он, устроившись на вещмешке, закуривал сигарету. В это время Герман, цепляясь польскими полусапожками за чужие кроссовки и сапоги и стуча автоматом по камням, ползал с фотоаппаратом по окопу, пытаясь найти выгодный ракурс. Обстрел прервал его творческий поиск. Засовывая камеру в подсумок из-под гранат, Герман приводит к бою оружие. Вставив в «ласточкино гнездо» своего АКСМа оптический прицел, пытается разглядеть хоть кого-то в безжизненном нагромождении скальных пород. Вскоре фонтанчики пуль, сопровождаемые характерным свистом, начали вздыматься по всей протяжённости укрытия. Крестов рывком стащил снайпера вглубь окопа и, состроив угрожающую мину, покрутил перед его носом грязным пальцем. «Понял», — покорно ответил Герман. Бой разгорается. Майор Линёв по рации отдаёт команды своему батальону:
— Удавы, клять вас, куда прёте!.. Левее, левее смотри... Миномёты — на сто метров вперёд!.. Пригнись же, звездило! Не на танцульки вышел.
— Лёха, глянь на два часа, — вступает Крестов, — там Филиппок ДОТ выявил, глянь на карту. А теперь посмотри вон туда, за тем валуном.
Линёв снова припадает к рации. Десантники бьют короткими очередями, перебегая от камня к камню. Атака захлёбывается, плотный огонь с гор осаживает наступающих. Герман, наконец, видит первого «духа», мельтешащего за камнем. Аккуратно выведя перекрестье над его головой, мягко дожимает курок. Очередь заставляет афганца спрятаться. «Своих не задень!» — предупреждает командир, осматривая поле боя в бинокль. Крестов в окопе снова напомнил Герману образ легендарного Чапаева. Те же усы, тот же прищур глаз. Только монгольские скулы разбивают сходство двух командиров. Герман постепенно адаптируется к ландшафту и довольно быстро находит ещё одного нафара. Посылая в него очередь за очередью, он так и не может сообразить, завалил он его или только спугнул.
Справа ничком падает солдат. «Третий, Третий, — орёт в рацию майор Линёв, — высылай «таблетку», у Кротова — раненый!» Шустрая «таблетка» на гусеничном ходу вырывается из лощины. Минута, вторая — и она подбирает упавшего.
— Линь, послушай, — приближаясь к комбату, говорит Крестов, покручивая усы, — без «Града» высоту не возьмём. Отзывай ребят.
Снова работает рация. Десант, отстреливаясь, отходит. Всё затихает. Нигде не видно ни одного человека.
— Первый, Первый, — вызывает бригаду майор. — Первый, кинь «гвоздей» по квадрату...
Проходит пять минут, со стороны бригады, окутанной лёгкой дымкой, вырываются огненные стрелы. Через секунду слышен характерный скрежет летящих ракет. «Ложись!» — орёт Линёв, потом — в рацию: «Всем лечь, головы — в жопы! «Гвозди» летят!» Земля сотрясается от гигантских взрывов. Эхом отзываются далёкие горы. Снова залп. Секунды — и всё вокруг меркнет. «Первый, Первый, — надрывается комбат, — нас накрыли, бейте по скалам!» Снова всё погружается в оглушительный грохот. В окопы летят камни. Кто-то вскрикивает и стонет.
— Что они, совсем охренели? — в очередной раз срывается комбат. — Первый, Первый...
Наконец «гвозди» полетели в скалы. Вспышки, грохот — будто лопаются тысячи железных бочек. Пыль стелется везде, куда ни глянь. С гор летят камни, ломая позиции «духов», которым и без того приходится не сладко.
Герман стучит ладонями по ушам. Звук гулкий, и вскоре слух возвращается, только нудный комар продолжает пищать в правом ухе.
Атака возобновляется. Редкие выстрелы уже не в состоянии остановить цепь десантников. «Вижу пещеры», — доносится искажённый расстоянием голос из рации. «Плесни огоньку и подкинь орешки», — уже спокойно командует Линёв. Вдалеке слышны взрывы гранат, перемежаемые всполохами огнемёта.