— Подарок отца... — печально произнёс Малышкин.
— Извини, Володя, я не хотел, — начал было опять оправдываться Репа.
— Не ты виноват, Репа.
Тишина повисла немым вопросом.
— Это тебе Галилей под руку...
— Причём тут я? — возмутился Герман. — Шёл бы себе в «оружейку» и там бы разбирал его.
— Не важно, — продолжил Малышкин, — ты и в оружейке ему бы мозги свихнул. Хорошо ещё — сам не застрелился.
В это время в палатку вбежали Крестов и Филимонов.
— Кто стрелял? — крикнул командир.
— Я, — признался Репа.
— Но он не виноват, — подхватил Малышкин.
— Это всё из-за меня! — заявил в порыве самобичевания Герман, вставая с кровати. — Репа целился в Малышкина, а так как перед этим я ему все мозги засрал, то — попал в Сталина.
Фил не к месту заржал, но, перехватив угрожающий взгляд Крестова, затих. «Так, коротко... кто доложит?» — возвысил голос командир. Малышкин, окончательно пришедший в себя, перечислил узловые моменты инцидента.
— Репа, с тобой всё понятно. Сдай оружие! — начал «раздавать сёстрам по серьгам» Крестов. — А тебе, Герман, — командир прокашлялся, — я запрещаю общаться с личным составом на темы, выходящие за пределы «Букваря», на крайний случай — что-нибудь из «Родной речи». — С этими словами он взял покалеченный портсигар и некоторое время вертел его в руках, рассыпая табак от простреленных сигарет. — Репа, да ты прямо «Ворошиловский стрелок»! Ни Кремль, ни Сталин не пострадали.
— Репа в нашу историю не стреляет, — с каким-то подтекстом заметил Малышкин.
— Ну, положим, Сталин историю не красит, — среагировал Крестов.
— Верно, Серёга! — с щенячьей отходчивостью подхватил Герман. — Не тот «колор» для истории подобрал. Вот и пришлось двум малярам за ним всё перекрашивать.
— Кто такие? — насторожился командир.
— Никита Хрущёв да Лёнька Брежнев.
— Ге-ра! — по складам обратился к своему подчинённому Крестов. — Об этом в «Букваре» нет ни слова.
— Оставь Галилея, — попросил Малышкин, — его, конечно, заносит, но, как знать, не отскребут ли потомки сталинские фрески. При нём Иран в сорок первом за неделю оккупировали и до самой победы войска не выводили, а мы пару волостей освободим и радуемся как дети...
— Никто Сталина отскребать не будет, — подал голос Олег Филимонов, — покрасят поверху всё тонким слоем шоколада, и будем мы жить лучше, чем прежде.
— Это ты про коммунизм? — с надеждой спросил Репа.
— Вашими бы устами... — завершил дискуссию Володя Малышкин.
Подготовка к новой операции
Провести успешную операцию, как оказалось, это даже не полдела, а значительно меньше. Целую неделю после возвращения «челюскинцев» штаб отряда буквально не смыкал глаз. Силами его актива готовился грандиозный отчёт, целью которого было развить успех локальной вылазки до масштабов Сталинградской битвы. Пишущая братия разом осунулась, забросила карты и нарды и даже перестала бриться. Герман на старом фотоувеличителе партийного советника напечатал фотографии трофеев, убитых душманов и большой портрет полковника Стрельцова, задумчиво глядящего вдаль из открытого люка бэтээра. Герман рекомендовал штабистам поместить портрет командира на обороте титульного листа отчёта, но старый партизан, не совладав с позывами скромности, заупрямился, изъял портрет и на следующий же день отправил его нарочным в Кабул для дальнейшей переправки семье.
Пока верстался отчёт, Крестов занимался наградными листами. Олега Филимонова он представил к ордену «Красная Звезда», а Германа с Репой — к медали «За отвагу». У Германа поднялось настроение, но его тут же осадил майор Белоусов. Визируя принесённые Германом наградные, майор мимоходом заметил, что с такими фамилиями, как у него и у Филимонова, больше чем «За боевые заслуги» не дадут. Герман обиделся:
— Это чем тебе наши фамилии не понравились? — прогундел он.
— Да мне вы оба нравитесь вместе с фамилиями, но там, в Кабуле, свои критерии.
— Это как это так?
— А вот так: был бы Ивановым — получил бы как пить дать, а с такой заковыристой фамилией — десять раз подумают. Да ещё имя...
— Что имя?
— Имя-то немецкое... Хорошо ещё, Адольфом не назвали.
— Да хоть бы назвали, — запальчиво воскликнул уязвлённый Герман.
— А ты не шуми, ты что, не знаешь, кто в Кабуле этими делами заведует? Да от них в Союзе просто избавились, как от балласта, вот они и сидят теперь в Центре, штаны протирают, разные там Ивановы, Петровы и Сидоровы...