Когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что это были за пятна. Никакая это не змея и не гусеница, а черная кошка, которая ведет за собой шестерых черных с белыми лапами котят, пытаясь спрятать их от совы.
— Кыш! — закричал Дэвид, прогоняя ночную хищницу. — Кыш отсюда! Убирайся! — Он бегал по кругу, защищая котят. На миг ему показалось, что сова улетела. Но она вернулась и, выпустив когти, нырнула к земле и тут же взмыла вверх, унося кошку-мать.
Он вспомнил пещеру. Совы сидели по темным углам, и десятки желтых глаз наблюдали за ним, когда он был совсем один. Мудрые птицы что-то тихо бурчали, словно хотели успокоить его, сказать, что скоро его отыщут.
Дэвид заплакал, и слезы смыли со щек чернильные точки и круги. Нельзя ненавидеть сов за то, что они — совы, но сердце у него разрывалось от жалости к несчастной кошке и осиротевшим котятам. Это напомнило ему о собственной судьбе. Порой ему казалось, что его разорвали пополам и где его вторая половинка — неизвестно.
Вдруг он почувствовал, как маленькие коготки царапают ему ногу. Котята, цепляясь за джинсы, забрались на него, как на дерево, и, щекоча ему шею, пытались залезть за ворот рубахи. Черные пушистые комочки с белыми лапками.
— Ну ладно, — сказал Дэвид, утирая слезы. — Я вас не брошу. — Надо будет найти аптеку, подумал он. Купить бутылочку с соской и банку молочной смеси. Как-нибудь он их выходит.
Может, для этого он и ехал в Небраску. Он был нужен этим котятам и оказался здесь, чтобы их спасти. Заводя мотор, он повторял себе, что так оно и есть.
Но тогда какого черта он едет дальше на восток? Если это и было целью его путешествия, то почему кровь стучит в висках, бешено колотится сердце и какой-то голос приказывает: торопись, тебе нельзя опоздать?
Джеймс с Полом Марчем проверяли колодцы и наткнулись на мертвого теленка. Джеймс слез с лошади и подошел посмотреть. Он думал, теленка загрыз какой-то хищник, однако не обнаружил следов зубов или когтей, зато увидел на боку пулевое отверстие и вырезанную ножом букву «X».
— Что ты об этом думаешь? — спросил Пол.
— Не знаю.
— Может, какой-нибудь псих развлекался?
— Да уж точно, псих, — кивнул Джеймс. Его ранчо располагалось в ущелье в горах Уинд-Ривер. Отсюда шла узкая дороги к индейской резервации, и этим маршрутом нередко пользовались туристы.
Ему хотелось надеяться, что это дело рук какого-то чужака, но кто его знает. И среди местных хватает подонков.
— Тебе не кажется, что это выглядит как предупреждение?
— Я тоже об этом подумал, — ответил Пол.
— Одно дело — убить теленка. Вырезать на нем знак — совсем другое.
— Наверняка его нарочно здесь оставили. Хотя на прежние случаи не похоже.
— Да нет, сходство есть, — мрачно сказал Джеймс.
Год назад, объезжая однажды утром ранчо, он увидел коровью голову, насаженную на кол забора. Затем пастухи нашли еще три головы.
В июле кто-то отравил воду в цистерне. Двадцать коров и телят, попив из нее, заболели. К вечеру одиннадцать умерли, и Джеймс велел забить остальных.
Подозревали и пришлых, и тех, кто мог иметь зуб на Такеров. Список получился длинный. Такеры жили здесь полтора века. Кто только не зарился на их землю — и овцеводы, и золотоискатели, и застройщики, но Такерам всегда удавалось ее отстоять.
— Где сейчас Тодд Райделл?
— Тодд? — переспросил Пол. — Не знаю, работает где-то.
— По-прежнему шофером?
— Вроде да. На лошади ездить не научился, решил пересесть за руль грузовика. Ты что, его подозреваешь?
— Я и сам не знаю, кого подозревать.
Джеймс терпеть не мог совпадений, и ему было неприятно, что какой-то мерзавец застрелил теленка в тот самый день, когда должна приехать Дейзи.
— Нет, Тодд не такой жестокий.
— Зато злопамятный, — ответил Джеймс. — Копит свои обиды, хранит, как фамильное наследство.
— Это и есть его фамильное наследство. На ранчо теперь из Райделлов живет одна Луиза, но это не ее ранчо, а ваше.
— В любом случае, поедешь в следующий раз в город, присмотрись к нему, ладно?
— Ладно. — Пол снова взглянул на теленка, потом на Джеймса. — Ты Дейзи уже видел?
— Еще нет. Но рано или поздно все равно увижу, она ведь на ранчо остановится.
Пол ковырнул носком сапога пыльную землю.
— А чего вдруг тебя это так интересует?
Джеймс заметил, как Пол нахмурился, затем прищурился, глядя на солнце, и нахмурился еще сильнее.
— Я просто беспокоюсь.
— За Дейзи?
— За всех вас.
Смех да и только — два видавших виды ковбоя стоят над трупом теленка и ведут сентиментальную беседу. Джеймс хотел было обратить все в шутку, но лишь молча кивнул в знак благодарности.