Ни слова не говоря, он остановил машину, вышел и открыл багажник. Сейдж обернулась посмотреть, что он там делает, но только услышала, как он расстегнул молнию на сумке, и увидела свет от фонарика. Вскоре он снова сел за руль, даже не взглянув на нее.
— Если ты не желаешь со мной разговаривать, я не буду тебе помогать, — заявила она. — Что у тебя за дело?
Она посветила ему в лицо и ахнула: Дэвид нарисовал на щеках семь черных точек, на лбу и подбородке — круги с точками посередине, а на шее — четыре тонкие линии. Все это выглядело как индейская татуировка.
— Зачем ты это сделал?
— Это традиция. Так положено. — У него был чужой, незнакомый голос. Сейдж стало не по себе.
— Положено? — переспросила она шепотом.
— Ты знаешь про посланников из иных миров?
Она кивнула. Мама часто говорила о таких вещах. Делая украшения из кости, она призывала духи умерших.
— Точки, — показал он на щеки, — означают спасенных. Сколько раз я сумел спасти. Одна из них — ты.
Сейдж робко дотронулась до лица Дэвида. Все это было более чем странно, но она почему-то не испугалась. Про остальные шесть точек она догадалась без объяснений.
— Мы едем в собачий питомник?
— Да.
— А меня ты с собой возьмешь?
Он не ответил.
Котята, свернувшись клубочками, дремали у Сейдж на коленях. Собаки тихо лежали на заднем сиденье.
Через полчаса впереди показались огни. Дэвид остановился, выключил фары и достал из-под сиденья ножовку.
— Можешь пойти со мной. Только тогда тебе тоже надо кое-что нарисовать.
— Что?
— Сову.
Дэвид вынул из бардачка кожаный пенал с разноцветными фломастерами. Послюнявив коричневый, начал рисовать. Кончик фломастера щекотал Сейдж руку.
— А почему сову?
— Она видит.
Сова получилась идеальная: маленькая и свирепая, точь-в-точь такая, как на запястье у самого Дэвида.
Сейдж вздохнула. У нее возникло желание прочесть молитву или произнести какое-нибудь заклинание. Она пыталась вспомнить индейское слово, которому научила ее мать, имя, означающее «храбрость». Но оно никак не приходило на память, было неуловимо, как подхваченное ветром перышко, и Сейдж ограничилась тем, что скрестила пальцы.
Возле дороги стоял щит: охотничья собака, у ног которой лежит мертвый фазан. Надпись гласила: «Чистокровные английские сеттеры». Сейдж разглядела старый дом, грузовую машину и несколько сараев. Громко лаяли собаки. В доме было темно, лишь в кухне тускло горел свет, а в окне гостиной виднелся голубоватый отблеск работающего телевизора.
Послышался сердитый женский голос, ему ответил мужской. Заплакал ребенок, к нему присоединился другой. Раздался звук шлепка, хлопнула дверь, и все стихло.
— Ненормальные, — прошептал Дэвид. — Все, кто держит собачьи питомники, ненормальные. Мужья бьют жен, родители издеваются над детьми. Пошли.
Они пробрались через грязный двор. Дэвид перепилил висевший на сарае замок. Внутри повизгивали собаки.
Постепенно глаза привыкли к темноте. Сарай был большой — метров десять в длину и пять в ширину. Вдоль стен ряды тесных клеток. Дэвид начал открывать дверцы.
Собаки испуганно жались к дальним стенкам. Многие были со щенками. В некоторых клетках валялись мертвые щенки — их даже не удосужились убрать. Вонь стояла ужасная.
— Бедняжка! — Сейдж протянула руку к одной из собак. Та зарычала и оскалила зубы. Сейдж поспешно отдернула руку.
Дэвид ходил взад-вперед по проходу, как будто что-то искал. Часть собак, осмелев, выскакивали из клеток.
— Так нельзя! — воскликнула Сейдж. — Куда они пойдут? Чем будут питаться?
— Это охотничьи собаки. Они выживут.
— Они не умеют жить на воле. Они умрут!
— А жить вот так, думаешь, лучше? — прорычал он.
Сейдж обвела взглядом сарай. Собаки одна за другой выпрыгивали из клеток. Многие вытаскивали своих щенят, хватая их зубами за шкирку.
Взяв на руки одну из собак, Дэвид укрыл ее своей курткой и направился к выходу. Когда он распахнул дверь сарая, собаки вышли во двор. Несколько собак остановились и обнюхивали траву, но большинство затрусили в сторону гор.
— Пошли! — сказал Дэвид. Проходя мимо грузовика, он проколол ножом все четыре колеса.
Собаки наконец разбежались, их лай стих вдали. Непривычная тишина насторожила хозяина, и он заподозрил неладное, но Дэвид и Сейдж уже сидели в машине. На крыльце зажегся свет, хлопнула входная дверь. Дэвид завел двигатель, но с места не трогался.