— Редко.
— Ваш бывший муж не навещает дочь?
— Нет.
Дейзи с трудом сдерживала слезы. Когда-то она отправилась в Вайоминг искать вдохновение в краю дикой природы. А нашла Джеймса Такера.
— То есть он не видел ее с тех пор, как вы уехали?
— Он не может оставить ранчо, — ответила Дейзи. — А отправлять дочь в Вайоминг одну я не хотела.
— Голубые пинетки? — Лароса потрогала вязаные детские туфельки.
— Моего сына. Они с Сейдж были близнецами. Он погиб в три года.
— Как это случилось?
— Мы и сами не знаем. Джеймс, мой муж, поехал загонять стадо и взял малыша с собой. А потом на минутку оставил Джейка, велел ему сидеть тихо и никуда не уходить… — Увидев в глазах детектива немой вопрос, Дейзи покачала головой: — Понимаю, вам это кажется безумием, но мы все время так делали. Считали, нашим детям повезло — жить на природе, среди этих потрясающих гор. Они обожали животных. Джейк был очень умный мальчик. Такой послушный…
— Значит, ваш муж сказал мальчику, чтоб он сидел и никуда не уходил. И что было дальше?
— Мы не знаем, — через силу выговорила Дейзи.
— Полиция не пыталась выяснить?
Полицейские тогда сосредоточили внимание на Джеймсе, замучили его расспросами, словно подозревали в убийстве.
— Они ничего не нашли, — сказала Дейзи. — Все вокруг прочесали, летали на вертолете, даже к индейскому шаману обращались. Когда мужу разрешили присоединиться к поискам, он смерчем носился по округе. Поклялся, что, пока не найдет Джейка, домой не вернется. — И теперь, спустя столько лет, Дейзи было трудно об этом говорить. — Когда через две недели его отец и старший пастух отыскали Джеймса и привезли домой, он был изможден до предела.
— А что Сейдж? Где она была все это время?
— Со мной.
В те дни девочка ходила притихшая. Дейзи сделала для дочери ожерелье и, пока работала над ним, молилась о Джейке. С тех самых пор Сейдж носила его не снимая.
— Джеймс никогда не уезжает из Вайоминга. Все еще надеется, что Джейк может вернуться.
— А есть основания надеяться?.. — начала Лароса.
Дейзи покачала головой.
— Ваши отношения с бывшим мужем можно назвать враждебными?
— Не знаю… Нет, «враждебные» — неподходящее слово.
Детектив Лароса молча кивнула. Она рассматривала вещи на столе Сейдж. Пролистала тетрадки, заглянула в ящики. Открыв пластиковый футляр из-под фотопленки, поднесла его к носу. Дейзи поняла: она ищет наркотики.
Лароса взяла браслет, который Дейзи подарила дочери на прошлое Рождество.
— Какой красивый! Очень необычный.
— Это Дейзи сделала, — сказала Хатауэй.
— Я знакома с вашими работами, — улыбнулась детектив. — У моей сестры есть ваши серьги. А какое на Сейдж ожерелье?
— Круглый костяной медальон на длинной цепочке, оправа из белого золота, внизу висят четыре маленьких золотых самородка. С обеих сторон вырезаны лица — мальчика и девочки. Я такого больше никогда не делала. Назвала его «Близнецами», — ответила Дейзи и представила себе Сейдж, теребящую медальон. Она всегда носила его так, что лицо мальчика, ее брата, было повернуто внутрь, ближе к сердцу.
— В своих украшениях Дейзи часто использует круги, — пояснила Хатауэй. — Это древний охранный знак: племя встает в круг, защищаясь от непрошеных гостей, злых духов, диких зверей.
— Очень интересно, — сказала Лароса. — А теперь расскажите мне о ее друге.
— Его зовут Бен Дэвис. Они дружат уже два года. Хороший мальчик.
Внимание детектива привлекла шкатулка с украшениями, она перебирала кольца и браслеты Сейдж. Дейзи хотелось крикнуть, что никаких наркотиков там нет и быть не может. Нахмурившись, Лароса вынула из шкатулки белую пластмассовую трубочку с маленьким квадратным окошечком. Окошечко было синим.
— О боже, — прошептала Хатауэй. — Она беременна.
Дейзи зажала ладонью рот. Ну конечно, это тест на беременность. Она вспомнила, как шестнадцать лет назад сама купила такой же. Там, на ранчо Такеров, она заперлась в ванной и смотрела, как крохотное окошечко окрашивается в синий цвет. Синий, как небо над горами Уинд-Ривер, как бездонные глаза Джеймса Такера.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Джеймс Такер спускался по крутой горной тропе. Отроги Уинд-Ривер отбрасывали багровые тени. Он свернул в каньон, где было тихо и прохладно. Заходящее солнце окрасило вершины гор в пурпур.
Он думал о скоте и о воде. Давно в их краях не выдавалось такого засушливого лета. И осень не принесла облегчения: уже середина октября, а русла рек такие же сухие, как в августе.