— Что ему было надо?
— Наверное, хотел поесть. А может, и посмотреть, как вы живете.
— Альма его впустила? Дала ему еды? — спросила Дейзи.
— Нет. Послала куда подальше.
— Жаль, — сказала Дейзи. — Сколько ему лет?
— Точно не знаю. Шестнадцать или семнадцать.
— Как же он там живет, один, голодный? — Дейзи посмотрела на поросшие деревьями склоны.
Тодд шагнул к машине — было видно, что ему не терпится уехать.
— Я просто хотел вас предупредить. Я тут не виноват. Это ее сын, и с ним всегда были проблемы.
Он сел за руль и уехал.
— Странно, — сказал Джеймс. — Мне показалось, или Тодд все же чувствует за собой вину, хотя он вроде бы здесь ни при чем.
— Мне кажется странным другое…
— Этот мальчишка где-то тут. Он нас ненавидит. Страж земель Райделлов. Может, из-за этого Тодду стыдно?
— Альма тогда так пристально рассматривала фотографию Джейка, — сказала Дейзи. — Я видела. Глаз от него не могла оторвать.
Джеймс не понял, с какой стати она об этом заговорила.
— Помнишь, мы подозревали Тодда, когда Джейк…
Ему не нравился ни ее почти безумный взгляд, ни то, к чему она клонит.
— Дейзи! — Он взял ее за руки.
— Ты помнишь?
— Зачем Тодду было красть у нас сына?
— А что, если так и было? — настаивала Дейзи. — Возраст совпадает.
— Не надо, Дейзи! — И все-таки ее слова заставили его задуматься: а что, если?
Что, если Альма действительно разглядывала фотографию Джеймса? Что, если Тодд лишь делал вид, что ищет мальчика, а на самом деле похитил его? Что, если сегодня он так нервничал именно из-за того, что произошло тринадцать лет назад? Что, если всю злость и обиды, которые он копил много лет, Тодд передал мальчишке, который сейчас скрывается где-то в горах на их ранчо?
Что, если их сын жив — и ненавидит их?
Сейчас Дэвид боялся одного — как бы на дороге вдруг не встретилось непреодолимое препятствие. Рядом с ним сидела девчонка, которая могла вот-вот родить.
— Как ты там?
— Нормально, — ответила Сейдж, хотя по голосу было слышно, что она нервничает. — Джейк, я все думаю…
— Прекрати меня так называть.
— Ты можешь хотя бы минуту меня послушать? Ты приемный сын, так? А когда тебе было три или четыре года, ты провалился в пещеру, так?
— Ну и что с того? — Он хорошо помнил эту пещеру, помнил, как гулко звучал его голос, когда он звал папу с мамой.
— А если на самом деле и то и другое случилось примерно в одно и то же время?
— Не могло такого быть.
— Ну а вдруг? — настаивала Сейдж. — Может, тебя усыновили не младенцем, а когда тебе было уже три года?
— Они взяли меня совсем крошечным. Так они… — Он хотел сказать: «Так они говорили», но неожиданно ему в голову пришла мысль, заставившая его замолчать. В пещере он звал маму и папу, а приемных родителей никогда так не называл — только по имени.
— Ну, говори же! Ты что-то вспомнил, я же вижу.
— Ничего я не вспомнил.
Сейдж решила оставить его в покое и покормить котят. Но не успела она взять бутылочку, как ее лицо исказилось от страха.
— Ой! — вскрикнула она.
— Что с тобой?
— А-а-а! — Она согнулась пополам, едва не раздавив котят. Они тут же спрыгнули с ее колен и полезли на заднее сиденье. Сейдж, раскачиваясь взад и вперед, стонала от боли. Ему хотелось взять ее за руку, но он боялся отпустить руль.
— Дыши глубже, Сейдж.
— А я что делаю? — Она заплакала.
Впереди Дэвид наконец увидел нормальную дорогу, но до нее ему предстояло преодолеть длинный и опасный спуск. Он проверил тормоза.
— Потерпи, мы уже почти доехали.
Машина когда-то принадлежала его дяде. По сравнению с его приемными родителями дядя был человеком обеспеченным и из-за этого чувствовал себя вроде как в чем-то перед ними виноватым. После того случая, когда он пригрозил, что заберет Дэвида, он больше у них не появлялся, однако присылал деньги, одежду и даже отдал им свою старую машину.
У них на ферме радостей было мало, но дядю он запомнил как доброго человека. Он всегда расспрашивал Дэвида про его жизнь, всегда был готов его защитить.
— О-о-о, — застонала Сейдж.
В августе, когда Дэвиду удалось накопить немного денег, он, прихватив из дома кое-какой еды, забрал Петал и удрал. Он точно знал, что назад никогда не вернется.
— Как больно… У меня страшные колики.
— Это схватки.
— Не может быть. — Она корчилась от боли. — Для схваток еще рано. Это колики. Наверное, я что-то не то съела.
— Ты рожаешь. — До шоссе оставалось всего метров пятьсот, но их еще надо было проехать. Дэвид не отрывал глаз от изрытой колесами лесовозов дороги. А в голове у него все громче звучал голос маленького мальчика, который зовет своих родителей. Мама! Папа!