— Николай Герасимович, если мне это будут доказывать, я им напомню о заклепках из мягкой стали, которые ставили на «Советскую Белоруссию» первой закладки (это было — почему и пришлось перезакладывать корабль, в противном случае у линкора при спуске на воду просто отвалилось бы днище) — прямо сказал я, не желая играть в дипломатию — и поинтересуюсь, не ущемляет ли самолюбие нашего рабочего класса производство такой продукции. А заодно, напомните мне, в какую сумму обошлась перезакладка линкора?
— Михаил Петрович, если Вы скажете такое нашим судостроителям, то навеки станете их смертельным врагом — и съедят Вас при первой возможности, каковую возможность будут старательно создавать — предупредил меня Кузнецов — лучше будет не портить отношения с судостроителями сверх необходимого, а например, посочувствовать их положению, выразить понимание по части того, сколько новой работы свалилось на них в связи с тем, что по окончании войны приходится строить новый флот — и по причине предельной загрузки наших верфей, внести предложение разгрузить наших товарищей, заставив работать немцев. Понятно, что это тоже не пройдет для Вас безнаказанно — но Вы не будете для судопрома «врагом номер один», оставшись в разряде обычных недоброжелателей. И вообще, позволю себе дать Вам добрый совет — срочно учитесь изощренному византийскому коварству, иначе Вас мгновенно сотрут в порошок, и никакое заступничество не спасет.
— Спасибо Вам за совет, Николай Герасимович — искренне поблагодарил я — буду учиться, хотя надеюсь, что мне это не понадобится.
— Михаил Петрович, хотите, я Вам предскажу Ваше ближайшее будущее, на манер цыганки-гадалки? — слегка улыбнувшись, предложил Кузнецов.
— Да — напрягшись, согласился я, понимая, что за шутливым тоном нарком скрывает очень серьезные реалии.
— Итак, перво-наперво, Михаил Петрович, напишете Вы доклад о начальном периоде войны на Тихом океане — хороший доклад, можно не сомневаться, я уже успел убедиться, что работаете Вы на совесть, и никак иначе; Верховный похвалит за труды, и, вторым делом, поручит Вам разработать оптимальные варианты противодействия японцев американскому наступлению на Тихом океане, исходя из реалий «Рассвета» — Вы и с этой работой справитесь на отлично с отличием (позже стало нормой выражение «на пять с плюсом», но детство и юность адмирала Кузнецова пришлись на времена, когда говорили именно так); ну, а третьим делом Вас назначат руководить группой, которая станет разрабатывать морскую часть нашего наступления на Дальнем Востоке — ясное дело, Вы и с этим управитесь; ну а потом придется сдавать вице-адмиралу Лазареву практический экзамен, суть которого заключается в том, чтобы напомнить самураям, что со времен Цусимы много чего поменялось — да так напомнить, чтобы они кровью умылись — шутливый тон Кузнецова категорически не сочетался с выражением глаз — понятное дело, что командовать адмирал будет не родимой подлодкой, а всей группировкой разнородных сил флота на Дальнем Востоке, не знаю только, на посту комфлота или представителя Ставки ВГК по морским делам — первое и вероятнее, и предпочтительнее. Я уверен, что Вы справитесь — я же, со своей стороны помогу Вам всем, что в моих силах.
— Николай Герасимович, но я подводник — ошарашенно сказал я — и понятия не имею, как командовать разнородными силами.
— Михаил Петрович, я не буду изрекать банальности из серии «Не боги горшки обжигают» — доброжелательно улыбнулся Кузнецов — давайте спокойно разберем, пусть в первом приближении, с чем Вам придется столкнуться, командуя ТОФ — уверяю Вас, это более чем вероятно. Итак, ключевая задача, исходя из реалий «Рассвета», это высадка десантов — на Курилах и южном Сахалине, в Корее, возможно, на Хоккайдо. Для этого следует обеспечить переход десантного соединения морем, подавить береговую оборону, и, собственно, высадить десант, обеспечив ему огневую поддержку и воздушное прикрытие. Еще возможна попытка японского надводного флота сорвать операцию — в этом случае следует нанести ему неприемлемые потери, не допустив самураев к зоне высадки. В Вашем мире Юмашев так и просидел в глубокой обороне — самыми активно действующими кораблями стали минные заградители, тральщики, фрегаты ПЛО, «те, кого не жалко, даже если перетопят», причем их применяли совершенно неподобающе, например для артиллерийской поддержки десантов! Крейсера и эсминцы не выходили в море вообще, «за отсутствием задач» — если не считать того, что два эсминца использовались как быстроходные транспорты для доставки морской пехоты на Сахалин. Зато первым приказом с началом войны стала постановка минных заграждений, которые не нанесли противнику никакого вреда, но сильно стеснили наши действия.