Анна, слушавшая мою гневную речь, сказала — а ты хотела бы, чтобы это услышала Италия? Если, как сказал отец Серджио, ты сейчас «самая знаменитая из итальянок», и твоим именем чаще всего называют новорожденных девочек, не только на Севере, но и на Юге? Конечно, хотела бы — но разве это возможно?
— Люсенька, ну ты просто меня удивляешь! Если это нужно, не только Народной Италии, но и СССР?
Я еще недостаточно разбираюсь в русской иерархии. Если Анна Лазарева, Инструктор ЦК, как это перевести на итальянский? А ее начальник, Пономаренко, Член Политбюро, это вроде министра? Хотя нет, русские министры называются «наркомы». Как бы то ни было, уже через два дня меня пригласили в радиостудию. Я ужасно нервничала, но мне сказали, что мой голос не пойдет сразу в эфир, а будет записан на особый аппарат, «магнитофон», можно послушать, и если не понравится, повторить.
— Да ты не бойся — ободрила меня Анна, поехавшая со мной — представь, что перед тобой толпа народа, кому ты хочешь сказать. А ты сейчас, без шуток, национальная героиня Италии — многих ли у вас венчал сам Папа, в соборе Святого Петра?
И я сказала! Сначала правду о русских и о России — а затем про Дона Кало, его прислужников, и всех прочих, кто лижет ему зад и сапоги — не стесняясь в выражениях, о мадонна, прости мне грех сквернословия, но я всего лишь назвала мразь теми словами, которых она заслуживает! Я не из благородных дам, которые называют отхожее место кабинетом задумчивости — и разве это грех, что я во всеуслышание заявила, само имя этого сицилийского головореза по-русски звучало бы как Дон Дерьмо, ну а по-латыни, Дон Задница?! Присутствующий товарищ в штатском, переводчик с итальянского, выразил было сомнение, можно ли так называть первых лиц государства, с которым СССР все же не находится в состоянии войны. На что Лазарева ответила — а какой официальный пост занимает дон Кало, разве он король, президент, премьер? И эти мои слова остались — но все же, о мадонна, я никак не думала, что прозвище, данное мной для главного итальянского бандита, подхватит вся Италия, и Север, и Юг!
— Ты не боишься, что Мафия тебя заочно приговорит, как меня ОУН? — после спросила Анна — я слышала, что сицилийские доны очень щепетильны во всем, что касается их авторитета.
Я лишь рассмеялась. Хотела бы я взглянуть, как сицилийцы явятся за мной в Россию?! Так что пусть выносят любой приговор — мне все равно! Хотя — они же моим родным будут мстить!
— Не бойся — сказала Анна — римские товарищи за твоим Марио и всеми прочими проследят, прикроют. Ну а когда ты все же решишь посетить Италию — будь осторожна!
Ой, когда это еще будет? После отъезда моего рыцаря на войну — мадонна, только бы с ним ничего не случилось! — мне было тягостно оставаться в гостинице одной. Скучать не приходилось — вместе с отцом Серджио, я встречалась с гарибальдицами, участниками Парада Победы, эти бравые парни смотрели на меня, как на богиню, и готовы были носить на руках! Затем, опять же вместе со святым отцом и какими-то русскими чиновниками, я осматривала собор на Грузинской улице, возвращаемый Католической Церкви. И конечно, я часто составляла компанию Анне, обычно мы вместе обедали, один раз вечером ходили в театр — но я понимала, что ей тоже хочется побыть наедине с любимым мужем, а кроме того, у нее были и какие-то секреты, к которым я не была допущена — тогда я впервые услышала слово «Рассвет», еще не зная, что оно означает. И вот наконец мы летим из Москвы куда-то далеко, на север — признаюсь, мне было немножко страшно, ведь в Риме почти не бывает морозов и очень редко выпадает снег!
В день нашего отлета погода резко испортилась, если раньше было солнечно и ясно (ну кроме того дня, когда мы попали в грозу), то теперь с утра лил дождь и дул сильный ветер. Лазарева с мужем заехали за мной, по пути на аэродром, и когда я спешила от дверей отеля к их машине, у меня вывернуло зонт и едва не унесло шляпу. Автомобиль был, комфортабельный лимузин марки ЗИС, в отличие от армейского вездехода, на котором неделю назад уезжал мой Юрий с друзьями. Рядом с шофером сидел офицер, адъютант или для охраны, он вышел и помог мне впихнуть внутрь чемодан — весьма любезно, поскольку мой зонтик снова выгнуло тюльпаном, я отчаянно пыталась его сложить, что было непросто на таком ветру.