Когда наш Ковчег достигал своего берега, продрогшие от волнения, переполненные чувством собственной значимости от своей сопричастности тайнам бытия, мы бежали устраивать во дворе собственные секреты.
В отличие от девчоночьих, которые в укромном местечке прятали под стеклом бусинки, цветки и вырезанные картинки, мы закапывали в землю поломанные ножики и железнодорожные гвозди, иногда усиливая свой секрет латунными гильзами от охотничьих ружей, настоящими пулями и свинчатками. Мы заботливо прятали в землю своё мальчишечье добро, которым строго-настрого запрещали владеть родители. Это было первое в жизни сокровище, детский запас «на чёрный день», рукотворная тайна, которая давала тебе силу и наполняла душу восторженной силой.
Доверить свой секрет чужим глазам было всё равно что открыть душу. Секреты проверяли сердца на прочность. Секреты открывали друзей и указывали на врагов, отделяли надежных товарищей от вороватых шкур. Только умевший хранить, оберегать и защищать твой секрет становился приятелем или другом на долгие годы.
Спустя годы и десятилетия, листая страницы памяти, ты вдруг понимаешь: Время, бесконечное, утекающее сквозь пальцы Время оказалось самым надежным товарищем, самым верным и проверенным другом. Оно надежно сохранило нетронутые тобой секреты, которые уже много лет дремлют в земле, под нанесенными над ними слоями асфальта и придорожной пыли…
Игра со временем…
Время для жизни человека всё равно что для одуванчиков ветер: едва вздохнёт — и ничего уже не будет по-прежнему. Мы можем сколько угодно пытаться утешить себя где-то услышанными или кем-то написанными словами, придумывать клятвы и обещания, лишь бы не замечать неизбежного…
Мы гоним часы, подгоняем свои ночи и дни, загадываем наперед… Живем впопыхах, словно в завтрашнем или послезавтрашнем дне должно произойти небывалое, случиться долгожданное, открыться непредвиденное. Торопится род людской, спешит, с надеждой посматривая на часы, словно тягостна ему ноша мгновений, словно ещё немного — и он сбросит с себя тяжесть насущного, оторвется от грешной земли и воспарит как птица. И времени больше не будет…
Человеческую беспечность можно не только понять и простить, её можно принять и даже полюбить. Только в самом себе надо помнить, что по-прежнему больше не будет никогда. Никогда-никогда… Не случайно великий лирик утверждал: «у счастья нет завтрашнего дня, у него нет и вчерашнего, оно не помнит прошедшего, не думает о будущем, у него есть только настоящее, — и то не день, а мгновение…»
В детстве и юности все фантазеры и выдумщики. В детстве и юности мы не могли и представить, какая жизнь на самом деле, потому что её суть открывается, когда фрагмент за фрагментом она соберется мозаичным полотном. И человек, внезапно обнаруживший, что жизнь прожита или почти прожита, удивляется совсем по-детски: «Как же так, ещё и не начинал жить…»
Идут, идут по дорогам судьбы поколение за поколением, у которых время утекло сквозь пальцы, просыпалось, как песок, растаяло, словно лед, улетучилось облачком пара… Кого винить? Кто возместит ущерб? И где отыскать всё то, что могло быть, но не сделано, не прочувствовано, не прожито? Этого просто нет, не было и уже не будет никогда…
Не то чтобы нас об этом не предупреждали, но кто же в детстве слушает, а главное понимает умудренных жизнью людей, что игра со временем опаснее «русской рулетки». Детям время неведомо… Но как же весело, озорно и счастливо они умудряются без него жить!
У нашего детства были свои измерения, на всё были свои резоны, и для каждого случая находился свой счет, который именовался считалкой:
Едва маленький пальчик начинал своё движение, поочередно указывая на сбившуюся в кружок ребятню, как сердце начинало бешено колотиться, язык прилипал к нёбу, перехватывая дыхание…
Без лишних слов мы понимали серьезность происходящего, без объяснений усваивали непостижимую тайну начинавшейся игры. Даже самый пытливый, замучивший окружавших непрекращавшимся «почему?», не задавался вопросом о странном порядке и наличии в считалке неясных, пугающих, недетских слов, которые следует постигать нутром, а не умом…
Наше детство словно вечное человеческое повторение легенды о «потерянном рае». Когда ты живёшь в нём, никогда не поймешь, насколько он великолепен. Когда ты его неизбежно потеряешь, ни за что в него не вернешься…
Затерявшееся эхо…