На прощанье я запустил в темноту еще несколько камней, и мы ринулись в лес. Крики нашего рассеянного войска становились все тише и глуше. Наконец они и вовсе умолкли. Только зловеще стонал ветер в верхушках деревьев и где-то поблизости ухала сова, как бы предвещая беду. Тьма была такая, будто глаз у тебя вовсе нету. Мы брели, спотыкались и наконец остановились.
– Теперь куда? – спросил король Мур, прекратив на время свои стоны. – Я не знаю дороги. Главный советник, а?
– Я советую идти в сторону дома, – сказал Петька. – А где эта сторона, спросите у министра мудрости. Это по его части.
– Дурак! – выразился король Мур кратко и решительно. – Упраздняю!.. Аркадиус, миленький, ты чтонибудь сообразил?
– Терпение, – отозвался Аркадиус. – Видите, на звезды гляжу.
– Тихо жили, мирно жили, – причитал король Мур. – А тут на тебе. Игру придумал! Это же не игра, а побоище смертное… Может, кого и вовсе убили. Смотри, Петька! В два счета выставлю из Мурлындии.
Тут Аркадиус скомандовал:
– Идите за мной, я уже прикинул. И держите друг дружку, чтобы в темноте не растеряться!
Мы двинулись гуськом, ухватившись за подолы рубах.
Спотыкались об корни, падали, спотыкались опять и опять падали, поднимались, шли дальше. На лице оставалась липкая лесная паутина, ветки хлестали по глазам. Я плотно закрыл их – все равно ничего нельзя было увидать. Как Аркадиус угадывал направление, это уж его дело. Вдруг он остановился. Мы все ткнулись носами в спины друг другу.
– Огонек! – сказал Аркадиус.
– Костер? – спросил Петька. – Тогда пойдем погреемся.
– Не костер, – сказал Аркадиус. – Похоже, что окно.
Я пригляделся. Не очень далеко от нас светилось между деревьями окошко.
– Что это может быть? Откуда здесь дома? – удивился я.
– Не знаю, – сказал Аркадиус. – Все равно, пойдем, посмотрим.
Небольшого количества света, падавшего из двух окон, хватило, чтобы привыкшие к темноте глаза разглядели приземистый домик под крышей в один скат, с поломанной приступочкой у покосившейся двери. Вокруг дома торчали остатки изгороди.
Вдруг король Мур рухнул с тяжким рычанием. Левой рукой он снял с головы корону, а правой стал рвать волосы. Мы были потрясены таким бурным выражением горя.
– Я узнал его… Я узнал этот дом!.. – проговорил король Мур сквозь всхлипы. – Это бывшая охотничья хижина моего бедного папы, которого задрал медведь. Здесь папа испустил последний стон. С тех пор никто и никогда не ходил на это печальное место. Отчего же свет в окнах?
– Может, там лешие собрались? – предположил Петька.
– Как не стыдно верить в такую чепуху! – сказал король. – На свете нет ничего сверхъестественного, кроме волшебника Лабаза. Я слышу какие-то звуки… Там кричат, плачут и поют песни.
– Может, там разбойники? – сказал Петька.
– Это ближе к истине, – согласился Аркадиус.
– Никогда у нас не бывало разбойников, – возразил король.
– Времена меняются, – заметал Аркадиус. – Подкрадемся к окнам и заглянем!
Мы подобрались к домику и приникли носами к мутному, потрескавшемуся стеклу. Петька оказался прав – за столом сидели пятнадцать разбойников в черных плащах и черных масках. Они пировали и веселились. На столе перед ними лежал жареный баран, стояли бочонок с пивом и бутылки. Отрезав кусок мяса, разбойник втыкал свой ужасный кривой нож в столешницу. Потом он совал мясо в рот и запивал прямо из горлышка. Почти у всех из-под масок спускались на грудь длинные бороды. Нам стало страшно, а еще больше мы задрожали, когда услышали, что они говорят.
– Здорово мы расправились с этим босяцким войском! – сказал один разбойник, вытащив изо рта горлышко бутылки. – Теперь у Мура надолго пропадет охота завоевывать неведомые царства!
– Она бы у него и не появилась, – добавил другой разбойник. – Это новенький житель Петька разворошил в его груди королевские чувства. Я этому Петьке попал камнем прямо в грудь.
– Все хорошо, – сказал третий разбойник, длинный, тощий и без бороды. Он держался среди прочих как старший. – Но какой же негодник угодил камнем в голову начальника?.. Доктор сказал, что вряд ли он выживет, а работать определенно не сможет.
– Не волнуйся, Стропила! Найдут другого, не хуже, – сказал первый разбойник и опять сунул в рот горлышко бутылки.
Король Мур потряс Аркадиуса за плечо и спросил шепотом:
– Не понимаю, что за жители… Как думаешь, мудрый Аркадиус?
Аркадиус покачал головой и ответил:
– Есть много вещей на свете, ваше величество, которые непонятны даже мудрецам.
Я спросил короля:
– В настоящее королевство будем еще играть?
– А ну его в канаву, – выразился король Мур. – Нет у меня желания совершать подвиги. Знаешь, Аркадиус, я не считаю себя очень уж мудрым, но порой под мою золотую корону забредают ценные мысли.
– Какая же мысль сейчас забрела вам под корону? – поинтересовался мудрый Аркадиус.
– Кто ничего не выдумывает, того не бьют камнями! – сказал король самоуверенным тоном.
– Пожалуй, верно, – согласился Аркадиус. – Надо запомнить.
В эту секунду сильная жесткая рука зажала мне рот. На голову накинули черную тряпку. Я стал вырываться, но меня скрутили и подняли в воздух. Заскрипела дверь, и я понял, что меня внесли в дом, где пировали разбойники.
– Черт их сюда занес, – услышал я приглушенный голос. – Что теперь с ними прикажете делать?
Меня поставили на ноги и сдернули с головы тряпку. В глаза ударил резкий свет электрических фонарей. Разбойники сидели за столом и смотрели на нас четверых, стоявших рядком у двери. Глаза их сверкали из-под черных масок.
– Как не стыдно, – сказал длинный и безбородый разбойник, которого называли Сгропилой. – Такие почтенные жители, с королем во главе, и заглядываете в окна.
– Простите, пожалуйста, – сказал Петька. – Мы больше не будем.
– Простить? Ха! – сказал Стропила. – У нас такое преступление не прощается.
Аркадиус высказался:
– Любопытство – это, конечно, свинство, но не преступление.
– Вот за свинство мы и предадим вас жестокой казни! – сказал Стропила. – Через… допустим, повешение.
Кикимор, волоки сюда веревку! – скомандовал он коренастому и очень бородатому разбойнику.
– Разбойнички, милые, опомнитесь! – сказал король Мур. – Все-таки надо считаться с тем, что я единственный король на всю Мурлындию. Если вы меня предадите казни через повешение, страна осиротеет.
– По-вашему, мы, значит, разбойники? – спросил Стропила.
Между тем Кикимор принес толстую длинную веревку.
– А кто же? Я много слышал про разбойников от своего бедного папы, которого медведь задрал на этом самом месте, – сказал король Мур. – Бывало, что короли попадались к ним в лапы, но никогда они королей не убивали.
Разбойники брали за них выкуп.
– В этом есть резон… – задумался Стропила. – Только какой с тебя, голодранца коронованного, возьмешь выкуп?
– Корону с него снять, – подсказал Петька. – Она золотая!
– Тоже мне сокровище! – скривился Стропила. – Я предпочитаю мягкие шляпы.
– Крепко сказано: мягкие шляпы! – повторил бородатый Кикимор.
– Мы очень жестокие разбойники, – сказал Стропила. – Пожалуй, мы вас все-таки повесим. Вяжи их, Кикимор!
Свирепый Кикимор связал нас по рукам и по ногам. Петька рыдал. Аркадиус усиленно думал. Король Мур приготовился принять смерть с королевским достоинством и следил только за тем, чтобы не перекосилась на голове корона.
– Послушайте-ка, уважаемые разбойники, – сказал связанный Аркадиус ровным голосом, в котором не чувствовалось и признака боязни. – Я не знаю, в каких отношениях находитесь вы с Лабазом, и не собираюсь об этом задумываться…
Разбойники насторожились.
– Но я уверен, – продолжал Аркадиус, – что если вы нас вздернете, то огорчите волшебника. После этого от вашей шайки останутся только клочья бороды Кикимора!