— Я приму меры, — сказала она скорбно. — Не сомневайтесь.
Все охотно поддержали её игру, закивали, кое-кто даже ободряюще улыбнулся. Потом сообщили о приезжем, из-за которого в предместье погибла ещё одна бедняжка. Айлин велела найти его и — ретировалась, чтобы не довести себя до прилюдной истерики.
По дороге домой она не могла не думать о Ричарде. Пока ей не стукнуло в голову начать строительство стены вокруг Дубъюка, брат охотнее помогал ей, как-то договаривался с подземщиками, и потравы случались гораздо реже, раз в три-четыре года. Но потом он вернулся после долгой отлучки и его чуть удар не хватил, когда он увидел на въезде в город некое сооружение, похожее на острый клык, — приглашённые строители только-только приступили к работе.
— Ты хотя бы знаешь, кто они такие, Айлин? — спросил Ричард, ввалившись в её кабинет и задыхаясь, как тяжелобольной. — Их зовут Шутниками, по доброй воле и при ясном уме их никто не зовёт… Где договор? Ты видела, что подписываешь?!
Договор, конечно, где-то лежал, но с момента его заключения сменился секретарь, а Кристофер — милый Кристофер — был непревзойдённым мастером всё усложнять и запутывать в канцелярии Айлин. Она вспомнила лишь, что договор был составлен в виде странных виршей, а заверяли его около двух сотен отпечатков большого пальца. Сейчас она понимала, что подписать такое могла только в состоянии стресса, в котором тогда находилась. Её запущенная пневмония и усиливавшееся бунтарство Фанни, её единственной внучки, направленное против мурров, наверное, могли бы послужить оправданием, но всё сказало лицо брата: она совершила нечто ужасное.
На следующий день к ней в офис заявились двое молодых людей. Они были обуты в мягкие замшевые сапоги и ходили неслышно, как кошки. Кожа их сияла, русые волосы, густые и волнистые, были связаны в хвосты на затылке, бороды заплетены в затейливую косичку. Облачение было простым: холщовые штаны и жилетки, открывающие мускулистые руки, никаких побрякушек, цепочек или украшений. Айлин впервые видела так близко Слуг стихий, что высвобождали, о Мать-кошка, энергию земли и воды и намеревались построить из этого материала Стену. Вот что её привлекло! Никакого шума, ям, бетона и металлических конструкций — кто бы не соблазнился?
— Чистых дорог, великая госпожа! — поприветствовал её один из Слуг, тот, что был пониже ростом. В прозрачной глубине его светло-зелёных глаз отражался весь кабинет.
— Не стоит называть меня великой.
— Согласен. — Он заметил, что его спутник нахмурился, и поспешил исправить ошибку: -
По Закону Теней, мы не смеем не признать тебя великой. Ты Хозяйка Прекрасных, и тень их величия накрывает тебя.
— А Прекрасные…
Зеленоглазый кивнул.
— В тени Вселенной. Как ты помнишь, великая госпожа, условия контракта позволяют нам прервать работу при наступлении противоречий. Вчера небесные светила сошлись в благополучной точке и открыли, что в этом городе, бросая на него зловещую тень, живёт один из миске, существо ненавистного нам древнего рода, проклятого нашими богами и нами презираемого. Великая благоразумная госпожа! Первое противоречие между нами может быть разрешено, если ты позволишь нам убить его посредством удушения и после окончания работ увезти с собой его высушенный труп.
Айлин поперхнулась.
— Как его имя?
— Мы отказываемся именовать эту тварь — не именуй и ты.
— Скажите, кто он!
Зеленоглазый был твёрд, но всё так же учтив.
— Мы хотели бы развеять твоё очевидное невежество, но боги не дают нам позволения. Так ты согласна, великая нерешительная госпожа?
— Со… согласна ли я удушить человека?
— Не человека. Тварь.
— Тварь! — как эхо, сказал второй, бывший в этой паре за главного.
Айлин прокляла час, когда на глаза ей попался рекламный листок от столь дикого сообщества.
— Я не согласна в любом случае, человек он или… кто… Задушить… Как только такое может прийти в голову?
Они переглянулись, внешне спокойные и сдержанные.
— Хорошо, мы готовы применить яд, великая мягкотелая госпожа, — с большой неохотой сказал зеленоглазый. — Но требуем, чтобы агония длилась не меньше двадцати шести минут.
Айлин встала из-за стола, её пошатывало.
— Вы меня не так поняли, господа… Ваше требование противоречит основам цивилизованного общества… Нельзя лишить человека свободы, а тем более, жизни, без решения суда…