– За сколько продал Родину? – перешел в наступление злобный следователь.
– Обидные слова ваши, – ответил я классикой на несправедливость бытия.
– Ты мне тут из себя це… эээ… девственницу не строй. И резину тянуть не надо. Где и когда тебя завербовали? Какие задания получал и от кого?
– Что за выражения в приличном обществе? Завербовали, предал! Вас адмирал флота товарищ Чернавин попросил по-дружески приехать в Лениноран и помочь с расследованием. Он вас тоже завербовал?
Майор Жилинский тут же сбросил маску невозмутимости, хищно и довольно улыбнулся, словно ждал именно такого спектакля и этой сцены. Наверное, мою реакцию он просчитал раньше, и я полностью оправдал его ожидания.
Громов же, наоборот, покраснел как рак, и настроение его перешло в стадию кипения энд бешенства.
– Ты что себе позволяешь, сосунок?
– Подожди, Федор Васильевич! – вмешался майор, сохранивший хладнокровие и мгновенно оценивший сказанное. – Рядовой Морозов нам все сам объяснит. Надо дать ему возможность высказаться.
– В камере будет объяснять. Следователю, – продолжил гнуть свою линию возмущенный кавторанг.
– В камеру так в камеру. Извольте предъявить доказательства моей вины. И вообще, без адвоката разговаривать не желаю. И без американского консула тоже, – поняв, что немного перегнул палку, поправился: – Про американского консула – шутка! Израильского давайте.
Начальник особого отдела Каспийской флотилии мгновенно остыл. Сообразил, что он здесь по факту неофициально расследование проводит. Что дело секретное и вдобавок политическое, в котором фигурирует целый генерал КГБ, и никаких следователей сюда близко нельзя подпускать. Секретных тюрем в его распоряжении нет, а на гарнизонной гауптвахте меня держать опасно.
– Графологическая экспертиза установила, что письмо написано твоей рукой. Не помогла хитрость с печатным шрифтом. Отпираться бесполезно. Будешь отрицать?
– Надеюсь, вы на экспертизу не все послание отправляли, а только отдельные фрагменты? Иначе о содержимом письма будут знать слишком многие.
Кавторанг скрипнул зубами, майор хмыкнул, что-то типа: «Я же говорил», из чего можно было сделать вывод, что догадка была точной.
– За последние месяцы ты дважды был в самоволке за пределами части, – неожиданно ударил фигуральным ножом в спину особист.
Вот же тихушник, даже об этом знает! Правда, всего два раза вычислил – но каков профессионал. И выдержка отменная – выложил в нужный момент.
– Письмо я написал. Смысл отрицать очевидное?
– Тэ-экс. Уже лучше. Кто тебе продиктовал текст?
– Может, я сам написал?
– Эксперт сделал вывод, что автор послания имеет минимум два высших образования, одно из которых – техническое. Так что не пудри мозги, выкладывай все подчистую.
В принципе, нечто подобное я ожидал. Рано или поздно на меня все равно вышли бы, среди нескольких сотен человек найти одного активного шпиона не так уж сложно. Тем более такого, как я – выдающегося и замечательного, чрезмерно наглого и деятельного. Поэтому пришлось подключать легенду о старце Исмаиле и напрямую намекать, что он связан со Слепым. После этого мое разоблачение стало лишь делом времени, очень короткого времени.
Хотя про экспертизу почерка я не подумал, здесь таких специалистов нет, только в Баку, а для этого надо иметь конкретного подозреваемого – рядового Морозова. Не могли же они пятьсот личных дел в Баку отправить? Значит, прокололся в чем-то другом, а графолог лишь подтвердил подозрения.
Единственное, что меня не устроило, – третий лишний в нашем разговоре. Вдобавок хитрый и умный. Поэтому решил избавиться от майора Жилинского, пока не поздно.
– Товарищ капитан второго ранга, дальнейший разговор не может быть продолжен в присутствии товарища майора. Информация предназначена лично вам и никому больше. Это не мое требование, и оно неизменно. Либо наедине, либо в карцер.
Гражданин Жилинский, надеюсь, не обиделся, по крайней мере внешне никак этого не проявил, и молча покинул кабинет.
– Товарищ майор, не стоит вам это знать. Многие знания – многие печали. И таки вас можно поздравить с должностью начальника особого отдела?
Но тот ничего не ответил, мягко прикрыв дверь за собой.
– Итак, что ты имеешь мне сказать? И от кого?
– От старца Исмаила, от кого же еще?
– Ты его знал раньше?
– Да. Познакомились на вокзале в Баку. Подсел рядом, угостил фисташками. Я их раньше никогда не ел – первый раз попробовал. Ну и разговорились. Зацепил с первой фразы. Сказал, что глупо охранять забор, когда в твоем доме пожар. Я даже обиделся. Ну и слово за слово, понеслась душа в рай.