— Вы ранены, милорд? — Шардаш первым оказался возле графа Саамата и закатал рукава, чтобы влить через пальцы тепло лечебной магии.
— Не более чем был.
Подниматься не хотелось, тело протестовало, но граф Саамат заставил себя сначала встать на четвереньки, затем на колени. Профессор протянул ему руку и помог принять вертикальное положение, заботливо поддерживая, не давая упасть. Он видел, что резерв Магистра магии пуст, и поражался стойкости и выносливости графа Саамата. В таком состоянии слабость не позорна, а почётна.
— Ко мне? — с готовностью предложил Дайраэль.
Он понимал, приятелю необходимо отлежаться. Самому эльфу тоже хотелось как можно скорее отгородиться от мира и заснуть. Впереди маячила страшная мигрень — неизбежная спутница полного опустошения, и долгие дни неподвижности.
Граф Саамат не ответил и вновь свистом позвал коня. Тот, наконец, услышал, прилетел, приземлился рядом и радостно ткнулся храпом в ладонь.
Эльф назвал нужные координаты, и Крегс открыл пространственный коридор. Через него все, включая четвероногих спутников, попали в родной городок Дайраэля.
— Мой дом — ваш дом, — коротко известил эльф и, извинившись, поднялся к себе отдыхать.
Его примеру последовал граф Саамат, облюбовавший гостевую комнату.
Шардаш, Крегс и Мериам остались обустраивать лошадей и заниматься бытовыми вопросами.
За зашторенными окнами быстро воцарилась тишина.
Профессор с Мериам заняли гостиную. Шардаш усадил жену на диван, а сам устроился в кресле, уронив голову на руки. Он сидел спиной к Мериам, и та расценила это как дурной знак.
— Тревеус, посмотри на меня! — взмолилась она, зябко, хотя за окнами стоял конец июля, кутаясь в покрывало. — Накричи, отругай, только не убивай молчанием!
— А что тебе сказать? — Шардаш обернулся к Мериам и сжал пальцами подлокотник кресла. — Всё было, верно?
Адептка кивнула и опустила глаза. Она не изменяла, но почему-то ощущала себя виноватой.
— Мне надлежало умереть? — Мериам ответила вопросом на вопрос.
— Нет, — глухо ответил профессор, встал и остановился напротив жены.
Ноздри его трепетали, уголок рта нервно подёргивался.
Мериам боялась того, что он скажет.
В памяти воскресла сцена, устроенная мужем в Ойгюсте.
Шардаш патологически ревнив, и он оборотень — значит, собственник-одиночка. По законам его расы супруги принадлежали друг другу и только друг другу до конца своих дней.
Адептка скомкала покрывало и провела влажной ладонью по лбу. Плечи поникли, губы подрагивали от сдерживаемых рыданий.
Мериам робко потянулась к мужу, с надеждой глядя в суровые, ставшие такими холодными голубые глаза. От пытливого взора не укрылись ни резко обозначившиеся скулы на таком любимом смуглом лице, ни морщинка на переносице, ни чуть скривившийся рот.
— Я не виновата, он был сильнее… Прости меня, если сможешь.
Рука Мериам безвольно упала, а сама она отвернулась, не желая видеть осуждения — хватит и слов.
— Знаю, поэтому и стою рядом. — Голос профессора звучал глухо. Казалось, будто каждое слово давалось ему с трудом. — Твой обидчик умрёт, обещаю.
— Не надо! — встрепенувшись, взмолилась адептка.
Она вскочила и, зажав в ладонях лицо мужа, ещё раз повторила:
— Прошу, не надо, он убьёт тебя!
— Долг чести не прощают, — упрямо возразил Шардаш.
— Тогда скажи, будто это я виновата!
— Нет, — покачал головой профессор и аккуратно сжал пальцы жены. — Я не откажусь от тебя.
— Никогда, слышишь! — рыкнул он и стиснул Мериам в объятиях.
По щекам адептки потекли слёзы, а Шардаш, уткнувшись в её волосы, шептал:
— Ничего, всё образуется. Только чужое дитя я бы не смог принять, а это пустяки! Но не сразу, пойми меня и не изводись напрасными укорами.
Мериам всхлипнула и, запрокинув голову, сказала прямо в лицо мужу, практически касаясь его губ своими губами:
— Я люблю тебя!
— Я тоже, — ответил Шардаш.
Адептка ждала, что муж её поцелует, но он просто погладил по волосам и усадил рядом с собой на диван. Так, на здоровом плече Шарадаша, Мериам и уснула, а профессор смотрел на неё, спящую, и проклинал Шайрена АльХани, причинившего столько горя. Даже мелькнула мысль: а не одарить ли его настоящим проклятием? Остановило лишь напоминание о последствиях для ауры. Не стоил какой-то паршивый демон нескольких лет жизни, хватит с него удара огненным мечом. Рано или поздно они встретятся, и Шайрен ответит за всё.