Судя по всему, демоны только что отобедали, вернее, попытались отобедать, когда замок потряс троекратный вой, переросший в рык. А вскоре залы и переходы наполнились топотом ног и звоном стекла.
Не удержавшись, Мериам сползла с кровати и выглянула в коридор: по нему летала обезумевшая от боли Насьена. Изо рта капала кровавая пена, слезящиеся глаза опухли и, казалось, вот-вот вылезут из орбит — будто у больной бешенством. Но адептка знала: виной всему плющ, и теперь рот демоницы полон язв. И не только у неё — так же мучились Шайрен и Сахрет.
Насьена не замечала Мериам и голосила на одной ноте. Крылья трепыхались, бились по стенам, срывали шпалеры, сметали попадавшуюся на пути мебель. Вероятно, демоница трогала вилку и залезла пальцами в рот, потому что руки её тоже покраснели. Она расчесала их до крови.
Одежда Насьены прилипла к телу: ядовитый сок плюща вызвал повышенное потоотделение.
В довершении всего демоницу мучил жар.
Словно мотылёк, Насьена билась в коконе коридора, не находя спасения от боли и надвигающейся слепоты. Она могла противостоять магии, но оказалась бессильна перед простеньким растительным ядом, не призванным убивать.
Не желая искушать судьбу, Мериам прикрыла дверь и вернулась в постель.
Шайрен в тот день так и не появился.
Адептка ещё долго слышала истошные вопли, хлопанье крыльев, грохот падающей мебели и испуганные голоса слуг. Наконец всё стихло, и Мериам принесли долгожданный обед.
Адептка, как и положено больной, встретила Шурш страдальческим выражением лица, но всё же спросила, что за шум потревожил её сон. Орка вздрогнула и промолчала, нервно покосившись на дверь. Она поставила поднос на кровать и предложила покормить госпожу. Поколебавшись, Мериам согласилась: вдруг Шайрену взбредёт в голову спросить, как себя чувствовала пленница?
В последний раз адептку кормили с ложечки девятнадцать лет назад. Оказалось, это жутко неудобно, особенно, когда сам можешь есть. Мериам стоило большого труда не отобрать у Шурш ложку, тарелку с бульоном и хлеб, чтобы нормально глотать и жевать.
Наконец посуда опустела, и орка ушла за грелкой: она собиралась положить её на живот больной. Та позволила, а потом, оставшись одна, якобы отдыхать в темноте, спихнула на простыню.
Убедившись, что никто не собирается нанести ей визит вежливости, Мериам внимательно осмотрела комнату, изучила вид из окна и пробралась в бассейн. Его нужно чистить, а слуги наверняка не ходят через хозяйскую спальню — значит, есть потайная дверца, тайный ход. Чтобы обнаружить его, пришлось раздеться и вплавь добраться до противоположного бортика.
К сожалению, адептка не смогла отодвинуть плиту: требовалась специальная пластина, и ни с чем вернулась в спальню.
Под аккомпанемент бурлившего желудка, которого не устроила вынужденная диета, Мериам попыталась заснуть, молясь Прародителям сущего, чтобы Шардаш скорее нашёл её и они вдвоём живыми выбрались из Лунного мира.
Всплакнув, адептка прижала к животу подушку, обняла её и задремала, представляя, будто рядом ровно и так спокойно дышит муж.
Глава 20
Шардаш сидел во дворе достопамятной тюрьмы — некогда в ней держали Мериам — апатично жевал бутерброд с ветчиной. Есть не хотелось — он заставлял себя, понимая, иначе начнутся проблемы.
Второго обращённого нашли, не без помощи профессора, и теперь допрашивали.
Граф Саамат руководил поимкой и убийством вампиров, проникших на территорию Лаксены, разыскивал порталы и пространственные коридоры, которыми те воспользовались. Шардаш мог только догадываться, сколько стимуляторов выпил Магистр магии, потому что тот всё время находился в движении, колдовал, лечил… Тогда, в пропитанном запахом крови подвале, казалось — силы графа Саамата исчерпаны, но нет — прошло полчаса, и он вновь руководил воскрешением короля из мёртвых.
Вопреки всякой логике Страден не умер, так и пребывал на грани жизни и смерти. Вторые сутки его величество не желал определиться с выбором, мучая врачей и магов, дежуривших у изголовья. Они привели в порядок подвал, притащили туда перину и переложили на неё короля. Перемещения он бы не выдержал, сразу предстал бы перед Прародителями сущего.
С королевой и ребёнком, по слухам, тоже было не всё гладко — словом, забот у Магистра магии хватало.