Ваан Терьян
Страна Наири
* * *
Как сын Лаэрта, мудрый Одиссей,Оставивший когда-то край родимый,Прошел я дали суши и морей,Всему чужой, угрюмый, нелюдимый…
И вот, усталый, снова я бредуВ твоих полях, земля моя родная,И древних скал приветствую гряду,И хижины дремотные пугаю.
Сирен напевы было сужденоМне услыхать – я устоял пред ними;Ведь сердце, как пшеничное зерно,В немой тоске твое хранило имя…
В далеких странах, в городах чужихС растерянной душой умел внимать яЛишь звукам песен, с детства мне родных,Ласкающих и нежных, как объятья.
И вот теперь, сжигаемый тоской,Вернулся я, чтоб эти песнопеньяДо самой смерти слышать над собойИ плакать, плакать в радостном волненье…
* * *
Песни Армении слышу опять,Песни, что так на рыданья похожи.Их, чужеземец, тебе не понять,Их не поймешь, чужеземка, ты тоже.
Грустны, и скорбны, и горьки они,Однообразны, но как мелодичны,Сердцу, сожженному горем, сродни,Духу, сожженному болью, привычны.
Бедны деревни у нас, и вездеСмуглые лица с печалью во взоре,Весь наш народ в безысходной беде,Вся наша жизнь – безысходное горе.
Как же нам в песнях своих не стонать,В песнях, что так на рыданья похожи?Их, чужеземец, тебе не понять,Их не поймешь, чужеземка, ты тоже.
* * *
Спускается безжалостная ночь,А там взойдет заря, как смерть душна…Душа моя тоской опалена,Всё верит утру, гонит горе прочь.
Пусть ночь темна, и нет у бездны дна,И родине дышать уже невмочь,Сгущайся, мрак, ты бурю ей пророчь, —Гроза пробудит край мой ото сна.
А я, наследник всех былых веков,Сын гордый Наири, вперед иду…Не страшен мне тяжелый гнет оков, —Чем ночь темней, тем я упрямей жду:
Восстань, страна родная, наконец!Тяжел, но свят судьбы твоей венец.
* * *
Ты не горда, страна моя.Ты с мудростью печаль сплетаешь.Заветы давние тая,Ты огненной тоской пылаешь.
И разве не за скорбь твоюТебе любовь моя и радость?Как ты, и я покорно пьюИ горечь всю твою и сладость.
Люблю не славу светлых дней,Не наши древние сказанья, —Люблю я мир души твоейИ песен тихие рыданья.
Люблю я бедный твой наряд,Тоской молитвенною болен,Огни неяркие из хатИ звоны с грустных колоколен.
* * *
Из мглы восходит призрак, с явью споря, —О Наири, печален образ твой!Где есть страна, в чьем сердце столько ж горя,И доблести, и доброты простой?Где так же к небу скалы вековыеПростерты, словно руки при мольбе?Слова молитв – такие же простые,И та же радость вопреки судьбе?Где зло пронзает так же неустанноСердца людские мстительным мечом?Где край, отмеченный такой же ранойИ столь же стойкий в мужестве своем?
* * *
Здесь выплакивала мамаСлезы в песне колыбельной.Здесь беда всегда упряма.Здесь тоска все беспредельней.
Дом наш горбится, вздыхая,Сиротливый и бескровный.Над бедой родного краяПлачет колокол церковный…
* * *
Не породнишься ты со страннойМоей наирскою душой,С ее роптаньем неустаннымИ древнею ее тоской.
И надписи на древних плитахТебе не скажут ничегоО наших бедах незабытых,О днях народа моего.
Увы, душе твоей спокойнойНевнятен этот стон больной, —Рыданье меди колокольнойНад умирающей страной.
И на пиру, за древней чашей,Отведав алого вина,Ты не поймешь, что кровью нашейТа чаша до краев полна.
* * *
Ужель поэт последний я,Певец последний в нашем мире?Сон или смерть – та скорбь твоя,О светлая страна Наири?
Во мгле, бездомный, я поник,Томясь мечтой об осиянной,И лишь твой царственный языкЗвучит молитвой неустанной.
Звучит, и светел, и глубок,Жжет и наносит сердцу раны.Что ярче: розы ли цветок,Иль кровь из сердца, ток багряный?
И стонет в страхе мысль моя:О, воссияй, мечта Наири!Ужель поэт последний я,Певец последний в нашем мире?
* * *
Я помню поздней осени наряд —Усталые и выцветшие краски.Закатного огня скупые ласкиУснувших гор уже не оживят.
~ 1 ~