Желая постоянно кочевать, в 1770 году большая часть калмыков ушла в сторону Китая. Большинство из 370 тысяч погибли под ударами киргиз-кайсаков. Уцелели те, кто остался в России.
На территории Российской империи нашли убежище и спасение представители многих народов. Например, корейцы с 1863 года в связи с голодом и деспотией на родине переходили границу и искали приюта в России. Правительство России не раз обращалось к правительству Кореи остановить исход корейцев.
Вначале корейцы нашли работу у русских крестьян. По воспоминаниям старожилов, были изможденные корейцы старательными, но малосильными, часто останавливались отдыхать. Позднее корейцы расселились по всей России. Многие занимаются выращиванием арбузов, различных овощей, торгуют салатами; есть преподаватели и представители интеллектуальных профессий. И никто корейцев не завоевывал, как нам врут идеологи лживой теории «тюрьмы народов». В тюрьму не бегут.
Пятой особенностью Российской империи была помощь в развитии национальных культур. И чаще всего не по просьбе этих кочевых народов, а по решению русских управленцев с целью просвещения. Татищев организовал в Самаре татаро-калмыцкую школу, где степные народы учились писать на родном языке. Неплюев открыл калмыцкую школу в Ставрополе. Делали русско-татаро-калмыцкий словарь. О выдающемся государственном деятеле Василии Татищеве, который построил несколько городов(!) и много сел и крепостей, написал «Историю Государства Российского», начали вспоминать. Ему за последнее десятилетие поставили памятники в трех городах. Жаль, что в Самаре нет даже памятной доски.
Зато до этого снесли все памятники русским генералам и воинам, отличившимся на Кавказе и в Средней Азии. И в царской России официоз забыл о выдающемся первопроходце, воине и градостроителе Богдане Барбоше. Но все же, все же. Памятники Ермаку ставили (это бай Назарбаев на них покушается в перестроечное время), к столетию Бородинской битвы поставили десятки изумительных по красоте памятников.
Русские люди ставили памятники и «инородцам», отличившимся в строительстве империи. На Южном Урале на горе Благодать сооружен памятник неродовитому, неграмотному вогулу Степану Чумпину. Вогулы – манси лесное языческое кочевое племя. Оно избрало гору Благодать «священным местом для жертвоприношения своим богам». Они же нашли там и богатые железные руды. Никто посторонний не знал про их священное место.
В 1730 году Степан Чумпин провел русских людей среди гор, лесов и болот и показал залежи руды. Вскоре Чумпин был пойман вогулами и сожжен на высшей точке священной горы, на ее южной вершине.
Горное дело на Урале развивалось, открывались новые месторождения, строились заводы. Но русские люди не забыли подвиг вогула Степана Чумпина. На вершине горы на площадке, обнесенной кирпичом, поставили часовню, метеорологическую обсерваторию и памятник Чумпину, изображающий горящий жертвенник.
Сохранился ли памятник во времена Троцких, Назарбаевых и снегуров? В любом случае память о Степане Чумпине его благодарные современники и потомки сохранят в истории.
Послепетровская эпоха стала периодом самого бурного развития империи.
Глава 5. ЗАВЕРШЕНИЕ СТРОИТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
С середины XVIII века положение Российской империи упрочилось. Развитие по всем направлениям пошло поступательно.
Русские переселенцы небольшими группами перебирались в Сибирь и на Дальний Восток. На реке Амур уже в начале XVII века произошли стычки казаков-повольников с маньчжурами. Несколько сот землепроходцев под руководством Ерофея Хабарова и других атаманов закрепились на левом берегу Амура. Вольные, мятежные русские души оказались на Байкале раньше близко живущих китайцев, на Сахалине и Камчатке – раньше соседствующих японцев, на Курилах и Аляске – раньше англичан и испанцев.
Кстати, за Аляску по договору США должны были заплатить 7,2 миллиона долларов золотыми монетами. Заплатили 7,2 миллиона гринбеками, то есть 5,4 миллиона долларов. По сути, сделка осталась несостоявшейся. Вполне можно ставить вопрос об оплате аренды за Аляску США, плюс нанесенный ущерб природе… США много должны России. Не ценим труд своих предков.
Дорога на восток была трудна. Даже в середине XIX века переселенцы на Амур трогались в путь ранней весной и прибывали в Благовещенск через четыре-пять месяцев. Если шли без колебаний и остановок, то «убыли в семьях ничтожны». Если же в пути задерживались по какой-то причине, к примеру, из-за болезни одного из членов семьи, возрастал риск потерять не одного, а нескольких человек. В случаях, когда переселенцы прибывали на новые земли вместе с трескучими морозами, со всей остротой их встречала проблема выживания.