Ее сердце усиленно заколотилось. Ей потребовалась минута, чтобы ответить:
— Я решила, что моя жизнь должна происходить здесь. Я сказала дедушке и папе, что хочу работать в газете. — Она, наконец, потянулась к его руке и переплела их поцарапанные пальцы, стараясь не дотрагиваться до трубки с капельницей, которая была установлена у него.
Он встретился с ней взглядом, в уголках его глаз появились морщинки, он улыбался. Боже, он был таким красивым.
— Я прощаю тебя за все. — Она нежно улыбнулась. — Я люблю тебя.
Он сжал ее руку мертвой хваткой.
— Слава Богу. Я не... я не надеялся... я тоже тебя люблю. Я говорил в пещере правду. Черт возьми, признаваться в любви здесь так неправильно. Чертовые обезболивающие.
Она придвинулась к нему поближе, испытывая желание забраться к нему на кровать.
— Все хорошо.
— Нет, не хорошо. Ты столько из-за меня пережила, я хочу сделать все правильно. — Он фыркнул. — Черт, я говорю, как Кит. У меня кое-что для тебя есть. — Он поморщившись потянулся к тумбочке, Мередит вскочила на ноги.
— Давай я тебе помогу, ты, мачо, никогда не попросишь.
В тумбочке она увидела бледно-кремовую коробку, перевязанную зеленой лентой с бантом.
— Ты не мог завязать бант, — пошутила она.
Он рассмеялся, ухватившись за бок.
— Может у меня имеется скрытый талант по завязыванию бантиков.
— Ага, скорее свиньи начнут летать. — Она медленно развязала бант, у нее по позвоночнику пробежали мурашки. — Ты также не мог сам купить этот подарок, поскольку лежишь в больнице.
— Может, я заказал его по интернету?
— Может.
— Заткнись и открывай. Ты сводишь меня с ума.
— Ты тоже.
— Джил и Пег помогли мне, когда я описал им то, что хочу. А потом твой дедушка бросил чуть ли не ручную гранату. Я готов был упасть на задницу, если бы и так уже на ней не лежал здесь.
Раздвинув папиросную бумагу, она поджала губы. Нежно-розовая майка на тонких бретельках из хлопка была красиво сложена, с вышитой монограммой ЗЖ.
ЗЖ?
Боже, он, на самом деле, находился под кайфом от обезболивающих. Она задалась вопросом, сказала ли ему Джил, что раньше Мередит предпочитала носить белье из хлопка. Видит Бог, Джил без зазрения совести сообщила бы ему о ее нижнем белье, не испытывая ни малейшего чувства стыда.
Он подвинулся ближе к перилам кровати.
— Ну, что? Тебе не нравится?
— Прекрасное.
— Но…
Она закатила глаза.
— Красивое. Поскольку теперь мы говорим только правду, мне неприятно говорить об этом, но здесь неправильно вышиты мои инициалы.
Он нахмурился, отчего синяки у него на лице выделились еще отчетливее.
— Черт возьми, я же велел им положить его сверху. Поройся там.
Как только она приподняла майку, в голове у нее стало совсем пусто.
Бабушкино кольцо, словно подмигнуло ей. Она взяла его в руку, вспомнив, как крутила его на пальце, загадывая желание, когда была маленькой девочкой. Бабушка сказала, что это было особое кольцо. Оно принесло ей настоящую любовь. Она надеялась получить его от дедушки на свадьбу с Ричардом, но дедушка не предложил. Его неодобрение ее мужа было ясно с самого начала.
Слезы стали щипать ей глаза, она прижимала кольцо к груди.
— Это тебе дедушка дал?
Таннер откашлялся.
— Таким образом, он пытался мне сказать, что не собирается надирать мне задницу... твоя семья одобряет мое присутствие рядом с тобой и мое желание, чтобы ты вышла за меня замуж.
У нее перехватило дыхание. К горлу подступил комок слез, отчего она испытала страх, потому что была готова совершить по-настоящему девчачий поступок, завопить во все горло от радости. Но она старалась успокоиться. Она не собиралась рыдать в тот момент, когда ее герой просит выйти за него замуж.
— Понятно, — с трудом выдохнула она.
Он махнул здоровой рукой.
— Пришло время. Я хочу остепениться. Создать семью с тобой, завести детей, таких как Кит, которые будут оклеивать наш холодильник своими рисунками. — Он указал на листок бумаги, на котором было нарисовано по-детски сердце, в котором детским корявым почерком было выведено синими чернилами «Кит».
— Ты делаешь мне предложение? — взвизгнула она, когда, наконец, смогла произнести хоть слово внезапно пересохшим ртом.
Такого она не ожидала. Сейчас не ожидала.
Он приподнялся над разделявших их перилами кровати.
— Да, и у меня чертовски плохо получается. Слушай, я знаю, что твой развод был не так давно, но я люблю тебя.
У нее появились слезы на глазах от эмоций и силы взгляда, которым он на нее смотрел.