У пожарного Робби не было визитки. И когда он писал свой номер на внутренней стороне ее запястья, кожа покалывала, и она мгновенно вспомнила университет. Кто еще писал так номера? Он был милым в своей неуклюжести. Его предложение покатать ее на своей пожарной машине — одна из худших попыток флирта за долгое-долгое время. Он явно не знал, что их семья была близко дружна с Эрни, давнишним начальником пожарной охраны, который столько раз катал ее и Джил. Но она все равно согласилась.
Билл Кивер был федеральный лесничий, немного низкорослый на ее вкус, но крепкий, как регбист. Он пригласил ее в небольшой поход, чтобы сразу «вернуть в динамику событий». Мередит понадеялась, что с ним она будет в безопасности. По крайней мере, у него не было безумного взгляда, как у серийного убийцы. Кроме того, она собиралась взять с собой сотовый и перцовый баллончик. Она могла бы заявить, что это для защиты от зверей дикой природы. Конечно, Разведенная Женщина воспользовалась бы палочками для еды, поддерживающую ее волосы, чтобы уложить его на лопатки, и бретельками бы от бюстгальтера она связала бы ему руки и ноги. Кому нужна веревка, когда есть Ла Перла?
А потом появился Эйвери Миллер. Владелец новой сырной лавки здесь, в городе с названием «Не вклинивай меня». Эйвери определенно был метросексуалом, или как там их называют. Он приехал сюда из Сан-Франциско, и казался хорошим парнем и хорошим собеседником. И он ни к чему ее не подталкивал и не торопил. Он не скрывал свое уважение к ней, и был в этом смысле лучше других. Она подумала, что ему даже в голову не придет попытаться засунуть свой язык ей в рот, как помощник шерифа Ларри. Ведь Разведенная Женщина любила медлительные, зазывающие поцелуи на первом свидании.
Она пила третий стакан пива, когда увидела вновь прибывшего мужчину, входящего в дверь. После флирта всю ночь с разными парнями, ее датчик сексуального влечения работал без сбоя и довольно ровно. Она направляла Разведенную Женщину, не задумываясь. Не дотрагиваясь до Ла Перла и все такое.
Ее датчик издал больше, чем жужжание, пока она наблюдала за хорошо мускулистым парнем, идущем через паб к бару. А тело пело па-рам-па-пам-пум.
За ним легко было следить при его росте. Его темные, густые волосы не были в беспорядке, но она могла точно сказать, что он не был одним из тех парней, которые выливают на волосы больше средств, чем она. На лице суровое выражение, обычно, когда человек пребывали в постоянном напряжении, придавало ему горячий взгляд Альфа-самца, которыми обычно она не увлекалась. От него веяло опасностью, настороженностью.
А потом он улыбнулся барменше. Его гранитная челюсть стала дьявольской, и она готова была поклясться, что его глаза сверкнули. Он не засмеялся, когда женщина протянула ему пиво, но полностью сосредоточился на ней, будто она была единственным человеком, которого ему захотелось выслушать во всем мире. Эта сила заставила ее на мгновение перестать дышать. О, заполучить полное внимание такого парня. Она готова была поспорить, что его запах тоже был ничуть не хуже… мускусом, как и должен пахнуть мужчина.
Па-рам-па-пам-пум. Мередит поморщилась, разобрав слова лирической песни о младенце Иисусе на Рождество. Песня совсем не подходила для похоти к мужчине в баре.
Что бы сделала Разведенная Женщина? Она решила бы прогуляться по бару, посмотрела бы на него и увела бы его из бара. Отвела бы в гостиничный номер, медленно раздела, провела бы руками по его великолепному телу и воспользовалась бы им для горячего, умопомрачительного секса.
Он внимательно осматривал бар, даже можно сказать скрупулезно. Мередит не могла разобрать цвет его глаз, но ей хотелось узнать какого цвета у него глаза. На подбородке красовалась пятичасовая щетина. Ее сердце колотилось в такт ирландским барабанам, бушующим в колонках, она облизнула губы. Поразительно. Просто вау.
— На кого ты смотришь? — спросила Джил, а затем произнесла: — О, даааа.
— Я чувствую себя как Шейн Эббот, когда она впервые увидела Вэнса, — пробормотала Мередит.
— Ах, «Первые впечатления». Мне понравилась эта книга, — промурлыкала Джил.
— Вы двое, — пожаловалась Джемма.
Мередит продолжала изучать приезжего. Ее глаза бегали по его телу, когда он повернулся назад к барной стойке. Мышцы под его белой рубашкой на спине напряглись, как только он потянулся за «Гиннессом». Она тут же перечислила их про себя — трапециевидная, широчайшая мышца спины, ромбовидная и зубчатая. Боже, почему у нее были такие сильные мышцы спины? О да, потому что она провела свои многие годы занимаясь плаваньем. И Господи, мужчины — пловцы были лучшими.