Он протянул ей мочалку, она намочила и протерла ему лицо. Он притянул ее к себе, разведя ее ноги, его эрекция прижалось к ее лобку.
— Все, закончили с этим.
Он поглубже усадил ее на столешницу. Их руки заскользили друг по другу, выискивая местечки, разжигающие страсть. Одежда упала вниз. На этот раз он с легкостью расстегнул ее бюстье и наклонился к ее груди, она запрокинула голову назад, уперевшись в зеркало.
Боже, это было невероятно. Она забыла о своих нервах. Не испытывая ни малейшего беспокойства. Она поддалась неподдельному удовольствию. Придвинувшись ближе, она провела рукой вниз по его животу к твердому члену. Его стон эхом отразился от стен, как только она провела по нему рукой.
Он придвинул ее к краю столешницы, широко раздвинув ее ноги. Она натянула на него презерватив, который он ей дал. Он с шипением выдохнул, пока она, ухмыляясь и не торопясь, как довольная кошка, натягивала презерватив на его стоящий член. Он закончил ее пытку, проведя пальцами по ее киске, проникая внутрь. Ее бедра дернулись. Большим пальцем он с силой стал тереть то место, которое заставляло ее извиваться. Она кончила, после сильного его толчка, все ее тело обдало жаром, как римская свеча темную ночь.
Он с жадностью накрыл ее губы, мгновенно разжигая в ней желание, она попыталась удержать Таннера на месте.
— Еще, — прорычал он, его горячее дыхание коснулось ее губ.
Она обвивала ноги вокруг его бедер.
— Внутри меня! Сию минуту.
Одним глубоким движением он вошел в ее плоть, прижавшись к ней мускулистыми бедрами.
— О Боже, — застонала она. — Не останавливайся. Ни за что не останавливайся.
Он вышел и снова толкнулся, крепче прижимаясь бедрами друг к другу. Она оперлась на руки позади себя и стала двигаться ему навстречу. Он ухватил ее за талию и своими толчками стал подталкивать к зеркалу, она еще сильнее сжала ноги вокруг него. Он ускорял темп, совершая толчки жестче и быстрее. Безумный жар опять заструился по ее телу, взорвавшись одним огненным шаром. Она уронила голову ему на плечо, он тоже кончил вместе с ней, со стоном уткнувшись ей в шею.
Секс между ними становился все лучше и лучше. Черт, она даже ощущала себя все лучше и лучше, как будто вместе с ним открывала в себе новые грани. Она поцеловала его потную, чисто выбритую шею, переполненная благодарностью… к нему, к ним, за такой секс.
Он прижал ее к стене, она наслаждалась весом и жаром его накаченного тела. Она видела их отражение в зеркале. Боже, у него была такая великолепная задница, поверх которой находились ее скрещенные ноги. У нее раскраснелось лицо, волосы растрепались. Но блеск в ее глазах нельзя было спутать ни с чем, кроме как с безумным удовольствием. И она не испытывала смущения, глядя на переплетенные тела в зеркале. Наоборот, ей нравилось то, что она видела.
— Я тебя не раздавил?
Она перестала разглядывать их отражение в зеркале, он поднял голову с ее плеча.
— Нет.
— Мне нравится заниматься с тобой любовью.
Сердце у нее екнуло, словно она споткнулась о выбоину на тротуаре.
— Я... просто думала о том же.
Он чмокнул ее.
— Неужели?
— Да. — Она провела рукой по его плечу.
— Я не ожидал такого от тебя, Мередит Хейл. — Он нежно провел рукой по ее щеке, заставляя ее сердце забиться сильнее.
— Я тоже не ожидала такого от тебя.
И разве это не правда? Она вернулась домой в надежде найти героя Норы Робертс, но, на самом деле, потеряла всю надежду. Черт, если уж быть честной с самой собой, она совсем была не готова к такому решительному шагу. Иначе зачем она все время встречалась с таким количеством неудачников? Она не отправляла Карен письма по электронной почте, потому что не знала, что сказать. Хотела ли она написать, что он и есть тот самый? Она думала, что он совсем другой и явно продвинулась в положительную сторону в своих поисках, но она ошибалась и раньше. Она вышла замуж за Рика-мудака, так ведь?
Лучше подождать до того, пока они не раскроют соучастников убийств и не отправят плохих парней за решетку. Тогда она посмотрит, чего сама хочет и чего хочет Таннер. Она заерзала на столешнице, потому что мысли путались. Ее жизнь в Нью-Йорке сейчас казалась, как будто была в далеком прошлом, но через неделю она должна вернуться туда. Таннер знал, что она уедет, но ни разу не упомянул об этом. Что это может означать?
— Знаешь, я влюбился в тебя, — произнес он, поглаживая ее по щеке.
Но его голос звучал как-то странно, и все тело его напряглось, став каменным.
— Ты тоже для меня особенный, — выдавила она, боясь сказать большее.