Первое время мы были заняты распутыванием наших рук и ног. На поворотах нас таскало по салону из стороны в сторону, что только осложняло задачу. Разобравшись, наконец, с непослушными конечностями, мы плюхнулись на диван и облегченно вздохнули.
— А куда мы… — попытался я задать вопрос.
— Помолчите пока! — довольно резко оборвал меня человек, сидевший справа, рядом с водителем, — мы еще от хвоста не отделались!
Я послушно умолк и попытался хоть немного рассмотреть наших спасителей, насколько это позволял царивший в машине полумрак.
Парень, сидевший за рулем и лихо вращавший баранку, был примерно моего возраста. Его светлые волосы топорщились в разные стороны, что свидетельствовало, скорее, не о хитрой их укладке, а о давней немытости. Он был всецело сосредоточен на процессе управления и, надо отдать ему должное, справлялся с этим великолепно. Нам, сидящим на заднем диване, приходилось крепко держаться за ручки дверей, чтобы не летать по салону. Его высунутый от усердия язык влажно блестел в свете приборной панели.
Тот, что справа, оказался существенно старше, и о его прическе сложно было сказать что-то определенное, ввиду ее крайней малочисленности. Острый прямой нос и плотно сжатые губы буквально излучали невозмутимость и спокойствие. Казалось, будто происходящее вокруг совсем его не волнует, и он абсолютно уверен в своем превосходстве над обстоятельствами.
Машина влетела в переулок и внезапно так резко остановилась, что я чувствительно ударился о спинку переднего сидения.
— Пригнитесь и молчите! — приказал нам шофер, выключая двигатель, и, нырнув под руль, добавил, — и не дышите даже!
Нам ничего не оставалось кроме как сползти с сиденья и, съежившись на полу, стараться издавать как можно меньше шума и ждать дальнейших распоряжений.
Где-то вдалеке прокатилось завывание сирены и снова скрылось в паутине улиц, чтобы вернуться через пару минут. Снизу я мог только видеть, как по подголовникам запрыгали синие и красные отсветы полицейских мигалок. Воздух наполнили белые сполохи, а затем ослепительный луч навылет прошил салон нашей машины. Он словно съел все остальные звуки, оставив в ушах лишь гулкое буханье сердца.
Секунда, другая… Луч скользнул дальше, обшаривая припаркованные рядом автомобили. Полицейская машина, похрюкивая обрывками радиопереговоров, с глухим урчанием прокатила мимо. Мы снова остались в темноте одни.
— Все уже? — сипло прошептал мой сосед.
— Молчите и не высовывайтесь! — водитель осторожно приподнял голову и выглянул из-за спинки сиденья, — еще ничего не закончено.
Он осторожно отпустил тормоз, и машина потихоньку покатилась назад под уклон. В отсутствие шума мотора было слышно, как поскрипывает подвеска и шуршат шины. Я видел, как в боковом окне проплыл угол дома, затем фонарный столб — мы выкатились на пустынный перекресток и также беззвучно скрылись на его другой стороне. Здесь водитель заехал задом во двор, развернулся и, включив, наконец, двигатель, поехал дальше уже по-нормальному.
— Вот теперь можете дышать, — смилостивился он над нами, — вроде бы улизнули.
— Уф! — раздался в ответ дружный вздох облегчения.
— Во избежание неприятностей предупреждаю сразу, — без вступления заговорил тот, что справа, — говорить буду я, а вы двое будете слушать и открывать рот, только когда я разрешу. Понятно?
— Угу, — кивнули мы в ответ.
— Во-первых, — продолжил он, — никаких имен, адресов или телефонных номеров. Я — Старший, за рулем — Япет и только так. Себе кликухи придумаете потом, а сейчас вы для меня будете Левый и Правый. Ясно?
Мы снова угукнули. Начало было многообещающим, вот только что именно оно обещало, оставалось непонятным. Я пока еще не сообразил даже, радоваться ли мне нежданному спасению или напротив — ждать еще больших неприятностей.
— Для начала позвольте поинтересоваться, что это у вас там было за мероприятие, в котором вы приняли столь деятельное участие?
— Пикет против диктатуры «психов», — выпалил мой сосед.
— Чем же вам Психокоррекция не угодила? — Старший чуть повернул голову, и я увидел, как он иронично вскинул бровь, — чем они вас обидели?
— Мы против того, чтобы их «услуги» в обязательном порядке навязывали всем подряд! Это незаконно!
— А кидаться в окна горящими бутылками — законно?
— С чего Вы взяли? — я поспешил опередить своего напарника, опасаясь, что в приступе откровенности он может сболтнуть лишнего, — почему Вы решили, что это были мы?